Скиталец. Гений - Константин Калбазов Страница 11

Впрочем, выйдя из калитки и обернувшись на небольшой дом с темными окнами, Григорий пообещал себе, что не забудет их и станет помогать. Не постарается, а непременно станет. Как и насколько, пока представлял смутно. Но верил, что обязательно добьется успеха.

Пройдя под брех собак по улицам слободки, миновал мещанские кварталы и повернул к порту. На смену приличным районам вновь пришли небогатые. Порт – он на любом острове порт. Морякам после перехода нужно где-то отдохнуть, развеяться, выпить да отвести душу. Ну и с девкой какой провести время, сбросить, так сказать, давление пара. А жалованье у них большим никогда не было.

Вот и тянется к любому из портов улица, изобилующая дешевыми заведениями. Кабаки, рюмочные, дома терпимости самого низкого пошиба. Вывески так себе, нарисованные вкривь и вкось, такие, наверное, должны не привлекать клиентов, а скорее отпугивать. Ну и извечный шум.

Пьяные моряки в одиночку и группами шатаются от одного злачного места к другому. И чем меньше в кармане звенит монет, тем ближе к порту подбираются прожженные морские волки. Заведения становятся еще дешевле, а шлюхи страшнее. Самых страшных можно встретить возле пирсов. Про них говорят, что их море манит. Потому как конец, почитай, у всех один. Тела утопленниц потом вылавливают городовые и свозят в мертвецкую. Следствие по таким делам не производится. Если только нет какого ранения.

Морозовск – относительно небольшой город с населением тысяч пятьдесят. Еще примерно столько же по селам да поселкам острова. Так что крупным порт тут не мог быть по определению. Как и грузооборот. А всем известно, что спрос рождает предложение. Поэтому улочка, ведущая к порту, не особо изобиловала забегаловками.

У самого основания четыре рюмочные друг напротив дружки. Один-единственный трактир. Напротив – публичный дом. Может, вскорости и добавится заведений в связи с появлением в дружине боярина броненосца, потому как и число морячков подрастет. Но это вряд ли. Скорее уж старые расширятся.

Григорий направился прямиком в трактир. А где еще можно найти боцманов, как не в трактире? Наливайка им по статусу не положена. Еще могли забрести в публичный дом. Но туда уже Гришке ходу не было. Туда клиента никто на порог не пустит, пока не предъявит деньги. Такое место, что и за погляд берут.

В порту стояли сразу два угольщика. Причем оба принадлежали независимым капитанам. Как раз то, что нужно. Шел сюда Григорий вовсе не бездумно. Иное дело, есть ли у них потребность в моряках. Ну и найдет ли он боцманов с тех калош. Ну вот не производили они впечатления красавцев, рассекающих морскую гладь, даже в его радужно восхищенных глазах.

– Тебе чего, малец? – приметив его, поинтересовался трактирщик.

Высокий крепкий мужчина за стойкой протирал относительно чистой тряпицей очередную рюмку. На парня он взирал с явным недоумением. Шпана, конечно, захаживает к нему, не без того. Но этот не производил впечатления ступившего на кривую дорожку.

– Здравия, Кирилл Степанович, – сняв картуз, поздоровался Григорий.

Вообще-то ломать шапку перед этим типом не по чину. Трактирщик, да еще и наверняка не поднявшийся выше третьей ступени. Но Топилин решил потрафить его самолюбию. Просто потому, что нуждался в помощи. С него не убудет. А этот, если и не поможет, то, глядишь, и городового не позовет. Это в крупных портах полиция с наступлением темноты не суется в порт. В Морозовске все попроще, и вес полиции куда больше.

– Знаешь меня? – вздернул бровь трактирщик.

– А то как же, чай, городской.

– Ну-ну, – явно польщенный, многозначительно произнес тот. – Так чего надо-то? На продажу чего приволок? – кивнул на мешок трактирщик.

– Не. Я на корабль наняться хочу. Не поспособствуете советом, к кому обратиться?

– Эк-ка. Ты бы сначала заказал чего, а там уж и совета испрашивал.

– Да у меня деньги-то всего двадцать копеек. Как присоветуете боцмана, так я и расстараюсь – его угощу и вам прибыток малый сделаю.

– Ох горе мне с вами, неслухами малолетними. Эвон вишь, в углу сидит здоровенный детина?

– Ага.

– Боцман с угольщика «Морж». К нему и ступай.

– А он справлялся о найме?

– Да у вольных всегда не хватает моряков. Это дело известное. Так что должно выгореть. Опять же боцман со второго корабля пошел курочек топтать. А других кораблей у нас в порту и нет.

– Понял. Благодарствуйте.

– Ага. Как уговоришься, кликни полового. Он на твои двадцать копеек принесет угощения. Не боись, малец, все будет без обмана. Ступай с богом.

Григорий похрустел шеей и двинулся через просторный зал на дюжину столов в нужном направлении. Остановился перед крепким мужиком с пышными усами и бакенбардами, забросившему в рот очередную соленую сушку, и помял в руках картуз.

– Ну чего стоишь как истукан? Сказывай, чего надо, или проваливай. – Боцман отпил пиво из большой стеклянной кружки.

– Дядечка, я матросом наняться хочу. Нет ли у вас на корабле вакансий?

– Эка. Вот так сразу. «Возьмите меня в моряки». А что ты умеешь, малец?

– Я только недавно прошел посвящение. Но к наукам способен.

– Способен он. Ну покажи, какой ты способный. Чего стоишь истуканом? Суть свою покажи.

– А. Ну да, – спохватился Григорий и предоставил боцману доступ.

Ступень – 0;

опыт – 90 / 2000;

свободный опыт – 2;

избыточный опыт – 0;

свободные очки характеристик – 0;

Сила – 1,22;

Ловкость – 1,21;

Выносливость – 1,25;

Интеллект – 0,99;

Харизма – 1,05;

Умения – 3;

(навыки – 1).

– Хм. А говоришь, способный, – с недовольной миной произнес боцман.

– Дядечка, ты на Разумность не гляди. Там всего-то единички не хватает. Но я быстро доберусь до первой ступени, – с самым искренним видом заверил Григорий.

Чтобы не вызвать подозрений избытком свободного опыта, Топилин практически весь вогнал в рост ступени, распределив очки между умениями. Правда, показатели все одно не впечатляли. Нет, если взять во внимание, что это результат всего лишь неполного дня, то оно конечно. Вот только говорить об этом как-то не хотелось.

– Ладно, сынок. Твое счастье. Есть у меня вакансия. Быть тебе моряком на нашем «Морже».

С этими словами боцман выложил на стол свою кожаную сумку и извлек уже готовый бланк договора и перьевую ручку самописку. Дорогая вещь! В лавке стоила целых полтора рубля.

– Как звать-то?

– Рудаков Борис Петрович, – без заминки представился своим прежним именем Григорий.