Город без войны  - Светлана Пономарева Страница 11

Опять выплыло воспоминание об Илье Ветрове. Илюхе всегда легче давались тренировки, занятия, соблюдение дисциплины. Может, потому что он был немного старше Сашки. А может, потому что два года прожил в приюте и привык во всём полагаться только на себя. Наверное, и в развалинах Илья прижился бы. Впрочем, теперь он, наверное, уже в другом городе. В Энске. Там, куда и собирался. Это возможно. Хотя вероятнее другое – Илья погиб. Потерялся в буре и умер от жажды. Или дикие пустынники отрезали ему голову и выставили на пике всем на устрашение. Или его нашли уроды из Конторы, поставили к стенке, расстреляли… А может, он вернулся. Не смог никуда уйти. Где-нибудь сейчас прячется в развалинах… Прячется. Стоп! Сашка остановился, озираясь.

Оказалось, что он дошёл до остановки автобуса. Той самой, на которую вчера принесло его по недоразумению и собственной глупости. Сашка уставился на расписание, нацарапанное углём на куске фанеры. Дневной рейс отправлялся в 14:40. Если сесть в автобус, то через полчаса он окажется дома…

– Эй! Эй, слышишь?!

Сашка огляделся и под козырьком одного из деревянных бараков на противоположной стороне площадки увидел парня. Парень приветственно махал рукой.

– Давай сюда!

Сашка ускорил шаг и, уже подходя, узнал его. Это был Женька Коньков из их бригады. Светловолосый, голубоглазый, с ямочками на щеках, Женька выглядел так, что мог бы играть в спектаклях воспитанного подростка из благополучной семьи. Только шрам на подбородке его слегка портил. Сашка вспомнил, что вчера Женька всё время крутился возле Лёвы. Наверное, они были друзья.

– Чё, заблудился? – осведомился Женька. – А я смотрю: торчишь тут, как вошь на лысине. Куда тебе надо-то?

Сашка пожал плечами.

– Тогда заходи. Это наша забегаловка. Только для штурмовиков. Можно выпить, погреться. Идёшь?

Внутри забегаловки было сыро и темно. Окна заколочены, на полу – подозрительные лужи. Под потолком висело несколько керосиновых ламп, освещавших разве что сами себя. Разношёрстно одетые штурмовики сидели за столами в дальнем углу. Пили они тихо, и это было удивительно. «Помер, наверное, кто-то, – решил Сашка, – и у них поминки». Женька направился к стойке, заставленной пустыми стаканами. За ней стоял немолодой мужчина в сером вязаном свитере и лениво пересчитывал мелочь.

– Что, пацаны, – поинтересовался он, – пить будете? Спирт, водка, вино?

Сашка увидел за его спиной телефонный аппарат.

– Позвонить можно?

– Полмарки.

Полмарки – дорого, но выбора не оставалось, и, бросив на стойку мелочь, Сашка пошёл к аппарату. Телефон был старый, громоздкий и солидно блестел лакированными боками. Сашка снял трубку, медленно набрал номер соседей. Зачем он собрался звонить, сказать было трудно. Но если бы мама хоть что-то заподозрила, позвала бы его домой, он бы, наверное, не задумываясь побежал отсюда.

– Слушаю, – отозвался женский голос.

– Это Саша Ерхов, – Сашка облизнул внезапно пересохшие губы. – Мне маму…

– Саша, говори громче! Ты из Корпуса? Мама ушла в больницу. Она неважно себя чувствует после всей этой истории с Конторой. Что-нибудь передать?

– Не надо, – сказал Сашка уже разборчиво. – То есть скажите, что у меня всё хорошо. Что я приду в увольнение, как только смогу. Пусть не беспокоится…

Сашка повесил трубку на рычаг. Домой нельзя. По крайней мере сейчас. Он вышел в зал. Народу там прибавилось, стало шумнее. Женька с бутылкой какого-то пойла сидел за крайним столиком. Сашка сел рядом.

– Будешь? – спросил Женька, кивнув на бутылку.

– Нет.

– Тогда давай так поболтаем. Слышал, вы с Лёвкой сцепились? Вся этажка про это гудит. А чего, если не секрет?

– Много хочет, – сказал Сашка. – Я ему не нанимался спирт покупать.

Женька задумчиво свистнул.

– А у тебя что, друзья крутые? Или ты думаешь, один свои проблемы разгребёшь?

– Какие проблемы?

– Жить надо по правилам, – объяснил Женька. – А по правилам вновь пришедший должен понравиться уже живущим. Вот ты Лёвке очень не понравился.

– Я не девушка, чтобы ему нравиться, – оборвал его Сашка.

– Ну-ну, – Женька покачал головой. – Только не думай, что ты такой сильный и тебе всё сойдёт. Тут не Корпус, захотят – уделают, и вякнуть не успеешь…

– Я понял, – Сашка встал. – Ты меня напугать хочешь. Только у меня времени на это нет.

Он вышел на улицу. И, стараясь перешагивать лужи, отправился назад в этажку. Домой вернуться никак нельзя, значит, придётся терпеть всё: холодные ночи, отвратительный паёк, соседа Лёву, который не упустит случая ему отомстить за сегодняшнее. А может, Сашка и привыкнет. Привыкли же другие. Может, всё легче, чем ему показалось. Просто мир вокруг слишком резко изменился, и он не успел освоиться. Для всего нужно время. «Неужели я и правда привыкну к тому, что натворил вчера?» – с ужасом подумал Сашка.

Высотка с номером 31 нашлась на удивление быстро. Сашка вошёл в подъезд и увидел часового – бледного маленького подростка в огромном ватнике, который болтался на нём, как на вешалке.

– Куда? – спросил он без энтузиазма.

– Я из бригады Воронцова, – ответил Сашка и полез через мешки к лестнице.

– Стой, – раздалось сзади. Из тёмного угла показался здоровенный детина, бритый наголо и с автоматом в руках. – Дай-ка тебя запомнить.

– А ты кто? – насторожился Сашка.

– Это ты кто? А я Серёга Волков, комендант здешней общаги. Зови меня Волк, – детина внимательно рассмотрел Сашку со всех сторон и, кажется, остался доволен. – Сойдёшь, а то в последнее время всё доходяг каких-то присылают, – и он с усмешкой кивнул на бледного. – Правда, Шакал?

Бледный пожал плечами и отвернулся.

– Так, значит, ты утром на Лёву с бутылкой кинулся?

Сашка напрягся – слишком много сегодня об этом говорилось, – но Волк закончил неожиданно:

– Правильно сделал. Не боись, я рыжего предупредил: если к тебе сунется – ответит по полной. Нас и так мало, чтобы друг друга по дурным поводам убивать. Вообще Лёва – трус и слабак. Я ему давно говорил, чтобы уматывал хоть к дьяволу, хоть к падальщикам… Правда, раньше он нормальным парнем был, но сломался. Запил. Такое бывает. Вообще в «Штурме» парни разные. Есть бригады, где говнюк на говнюке. Там бы тебя сегодня уже закопали. Но в нашей этажке всё по понятиям. Пока я живой. И братва нормальная. Вот Шак, например, – я его сам подобрал, рылся тут в отбросах, а теперь родину грудью защищает! Защищаешь, Шакал?

– Да, Волк, защищаю, – ответил Шакал, сплюнув на пол через выбитый передний зуб.

– Так что Лёву не бойся, – закончил разговор Волк, – но и сам его не трогай. И не дай бог тебе кого-нибудь из бригады убить. Тогда хана тебе…