Тропик Канзаса - Кристофер Браун Страница 10

13

Именно Тане пришла мысль после обеда сходить посмотреть на Белый дом. На то, что от него осталось.

– Возьми меня с собой, – вызвалась Одиль, подавшись вперед и включив ту самую улыбку, в которой озорство и серьезность сочетались как раз в нужном соотношении, обыкновенно позволяющем ей добиваться желаемого, даже когда этого не должно было быть.

– Ты опасная, – покачав головой, улыбнулась Таня.

– А ты попробуй, – сказала Одиль. – Этому городу нужны опасные люди.

– Жаль, нельзя вернуться в прошлое, – заметила Таня. – Вот тогда бы ты мне рассказала, что такое жизнь, полная опасностей.

– Тут ты попала в самую точку, – согласилась Одиль. – Я забыла, что ты успела насмотреться опасности в лицо до того, как мы поступили на юридический.

– Да ты и половины всего не знаешь, – сказала Таня, уставившись в остатки своего кофе и рассеянно размешивая сахар серебряной ложечкой.

– Если ты меня туда отведешь, обещаю вести себя хорошо, – настаивала Одиль.

Посмотрев на нее, Таня подняла брови.

– Может быть, – сказала она. – Я даже не знаю, пустят ли меня. Удостоверение государственного служащего еще не открывает допуск в ту зону.

Одиль улыбнулась. Зал был заполнен пришедшими на обед сильными мира сего: темные костюмы и по большей части розовые лица на фоне шикарного минимализма ресторана, под присмотром вышколенных охранников в сшитых на заказ бронежилетах. В этом облачении они были похожи на кукол с движущимися конечностями, изображающих дворецких, возможно, потому, что они проводили больше времени, маяча за спинами клиентов, чем проверяя входящих в дверь. Одиль клялась, что в этом ресторане никогда не было подслушивающей аппаратуры, поскольку влиятельные и могущественные посетители этого не потерпели бы, но всякий раз, когда Таня смотрела на висящее на стене изображение совы, у нее возникали сомнения.

В последнее время Таня попадала в центр Вашингтона исключительно для того, чтобы пообедать с Одиль, своей лучшей подругой по юридическому факультету. Она переехала на окраину, что полностью ее устраивало. Контора, в которой она работала, находилась в Херндоне недалеко от платной магистрали, жила она на Джорджия-авеню по эту сторону от Сильвер-Спринга, неподалеку от бывшего центра ветеранов. Все это делало ее одной из тех челночников, кто мотался по Окружной дороге между различными пригородами, слушая по радио непритязательные хиты из далекого прошлого, когда от выпусков новостей уже начинало тошнить. По выходным Таня любила ходить в музеи, однако из-за новых заграждений и контрольно-пропускных пунктов это стало слишком большой головной болью. Но сегодня был особый случай: Одиль отмечала премию по итогам года, которая была больше, чем все то, что зарабатывала Таня.

Ресторан оплачивала Одиль.

Одиль работала в крупной фирме с К-стрит, за шестьсот тридцать пять долларов в час заключая контракты на транспортные перевозки для нужд армии, и при этом она еще жаловалась, сколько неоплаченного времени ей приходится тратить на помощь задержанным лицам, которой она занималась на общественных началах. Таня познакомилась с ней на первом курсе юридического факультета института Лидди; девушки быстро сошлись на почве сардонического юмора, перебросившего мост между их совершенно разным прошлым. Одиль, белая девушка из состоятельной семьи, выросла, отгороженная от окружающего мира такой многоуровневой защитой, что могла позволить себе быть идеалисткой; абсолютные гарантии ей обеспечивали мать-политик и отец-бизнесмен, имеющие доступ к властям предержащим. И ресторан, который она выбрала, был полностью в ее духе, начиная от службы безопасности, которая связывалась с местом работы потенциального клиента, проверяя его благонадежность, и лишь после этого разрешала заказать столик, и кончая тем, что главное значение имело не то, что ты заказал, а то, кто тебя здесь увидел. Даже название было соответствующим: «Минерва», в честь любимой дочери самого могущественного бога, правившего всем миром.

Спертая атмосфера заведения нисколько не мешала девушкам смеяться. Они делились сплетнями о своих однокурсниках, спорили о том, чьи тяготы хуже – частной практики или государственной службы, – и непомерно много времени обсуждали новый сериал, который смотрели, – «У меня на глазах», глупую, но очаровательную романтическую комедию об операторе беспилотника, влюбившейся в боевика, за которым следила. Подруги наслаждались пирогом с крабовым мясом на белоснежной скатерти и шутили про рентгеновские камеры и про то, как людям нравится раскрывать свои самые сокровенные тайны. Они избегали говорить о политике… памятуя о склонности Одиль высказывать такие вещи, о которых большинство людей предпочитало помалкивать там, где их могли подслушать. Так продолжалось до тех пор, пока не пришло время расплатиться по счету.

– Как ты думаешь, кто на самом деле пытался убить этого фашиста? – спросила Одиль, даже не потрудившись перейти на шепот. – И почему, черт возьми, они не довели дело до конца?

– Так, – сказала Таня, стараясь определить, кто их окружает, не привлекая к себе внимания. – Я знала, что нельзя тебе заказывать за обедом вино. Пошли. Ты пойдешь со мной, только если дашь слово держать себя в руках.

Одиль отмахнулась от мании преследования своей подруги движением руки и кривой усмешкой. Какой бы предупредительной ни была Одиль, она никак не могла понять, какая пропасть отделяет ее от подруги. Одиль могла позволить себе высказывать вслух то, за что других бросали за решетку.

Таня этого не могла. Как бы ей иногда ни хотелось.

Дожидаясь, когда ей подадут в гардеробе пальто, Таня гадала, не их ли имеет в виду тот охранник, что говорит по рации. Но в конце концов она решила, что это уже слишком даже для нее. На улице ярко светило солнце.

14

К югу от Ай-стрит улицы были перекрыты. После того самого события. Поэтому подруги прошли к контрольно-пропускному пункту на Фаррагут-сквер, где сейчас разместились федеральные войска, охраняющие новый периметр вокруг Белого дома. Морская пехота, национальная гвардия и сотрудники Секретной службы в форме. Усерднее всего вели себя сотрудники Секретной службы, в черных мундирах, перетянутых кожаными ремнями, со сверкающим хромированной сталью оружием.

– Знаешь, я встречалась с одним таким парнем, – заметила Одиль, когда девушки остановились на перекрестке, любуясь открывшимся видом. – Это был лейтенант. Как показал тест, вероятность совместимости у нас была девяносто два процента.

– Вот как! – сказала Таня. – Как в том кино про девушку и ее телохранителя. И чем все закончилось?

– Сначала было весело. Мускулатура у него что надо. Затем он стал чересчур требовательным.