Офицер: Офицер. Тактик. Стратег - Андрей Земляной Страница 10

Сталин молча сделал разрешающий жест и, подойдя к столу, достал из верхнего ящика планшет.

Новиков быстро нашёл искомые мемуары и, закрепив их в списке для чтения, глянул на индикатор батареи. Полбака, однако.

– Товарищ Сталин. Батарей хватит ещё на пять – восемь часов работы. Потом нужно будет подзарядить.

– Хорошо, товарищ Новиков. – Сталин кивнул. – Идите пока к себе.

Кирилл уже шагнул к двери, когда был остановлен начальственным голосом:

– А почему это вы одеты не по форме, товарищ помощник командира полка? Неужели потомки так небрежно относятся к военной форме и знакам различия? – Новиков повернулся, но вместо сердитого взгляда увидел весёлые глаза.

– Нет, товарищ Сталин. Но обычно для похода в ателье требовался приказ о зачислении на службу и приказ о присвоении звания по управлению кадров.

– А моего слова, значит, недостаточно? Слышал, Вячеслав, какие недоверчивые у нас потомки? Будет вам приказ, – Сталин усмехнулся, видя, как Кирилл, чётко козырнув, вышел из кабинета, и повернулся в сторону Молотова: – Что скажешь, Вячеслав?

Молотов умел чувствовать Вождя, а потому понимал, какого ответа тот от него ждет. Впрочем, он и сам думал схоже…

– Парень хороший, – председатель СНК улыбнулся. – Есть всё-таки в наших потомках хоть что-то правильное, несмотря на то что они Союз профукали.

– Ну, с него-то спрашивать глупо. Кем он тогда был? Студент, потом лейтенант. Это нас с тобой спрашивать надо, почему мы допустили, чтобы такие, как Никитка, во власть пролезли, – ворчливо произнёс Сталин. – И давай вызывай сюда Лаврентия. Пора ему приниматься за серьёзные дела. Кавказ и Закавказье, конечно, важны, но то, что творит здесь Ягода, ни в какие рамки не лезет. Не будет товарищ Ежов командовать НКВД.

Он помедлил и поднял взгляд на Молотова.

– Но больше меня интересует совсем другой вопрос. Понимаешь, всё как-то красиво складывается. И парень этот, и фантастические машинки его.

– Ты ему не веришь?

– Ему-то как раз верю, но не тебе ли не знать, как можно сыграть человека втёмную. Может это быть провокацией тех, из будущего, чтобы как-то изменить историю в желаемом им направлении? Начнём готовиться к войне с Германией и прозеваем другую угрозу, например с востока… – Трубка уже давно погасла, и Сталин, втянув горечь смолы, недовольно сморщился. – Слишком ставка высока.

– Можно воспользоваться лишь научно-технической информацией, а его самого проверять, – Молотов пожал плечами. Он явно не видел проблемы в том, о чем говорил Сталин. – Он не навязывает нам никаких решений…

– Да одна информация об этом подхалиме Хрущёве уже изменение нашего мира. – Сталин повысил голос и сразу стал слышен грузинский акцент. – Как я могу ему теперь доверять? Или Тухачевский, Гамарник. Алкснис? Может быть, это в будущем именно те полководцы, что вытащат Союз из большой войны, из большой беды?..

– Да… – Молотов кивнул, признавая правоту старого товарища. – Но из Хрущёва, правда, гениального руководителя точно не получится…

И оба невесело рассмеялись.

Когда Молотов ушёл, Сталин несколько раз принимался читать «Воспоминания и размышления» Жукова, но одна мысль всё не давала покоя после прочтения этой Прудниковой. Выходило так, что он, несмотря на все властные рычаги, не до конца контролировал… нет, даже не жизнь всей страны, это невозможно в принципе – но даже работу своих ближайших соратников практически выпустил из внимания. И если написанное в книгах было правдой, то к чему это привело через двадцать лет, было закономерным результатом.

Как так случилось, что этот Ягода устроил из НКВД личную вотчину? И где были его, Сталина, глаза, что он этого не увидел? К счастью, кровавый террор только начался, и у него достаточно сил, чтобы восстановить ситуацию.

Он до последнего верил в то, что старые большевики, такие как Зиновьев, Каменев и Бухарин, одумаются и перестанут мутить воду своей демагогией, но судя по материалам из будущего, всё равно придётся поступить с ними по всей строгости закона.

Сталин не спеша набил трубку табаком и, стоя перед окном, неторопливо раскурил ее, пуская прямо в стекло струю дыма. Неожиданно в голову пришла мысль о том, как разом разрешить несколько проблем, образовавшихся после пришествия человека из будущего. Он решительно подошёл к столу и вызвал секретаря.

– Товарищ Поскрёбышев, назначьте… да, товарищу Артузову, на сегодня на восемь часов вечера. И подготовьте распоряжение о присвоении звания «полковник» военнослужащему РККА Новикову Кириллу Андреевичу, тысяча восемьсот девяносто третьего года рождения. Проведите через управление кадров РККА, а также приказ о его переводе в главное управление Государственной безопасности с присвоением звания «капитан госбезопасности» и об откомандировании в распоряжение ЦК партии.

Решение об организации Особого информационного бюро разом решало проблему использования нового человека так, чтобы тот был на виду, и кивнув самому себе, Сталин наконец взялся за книгу.

Читал он очень быстро и осилил за два часа более двухсот страниц. Потом посмотрел на часы, подошел к столу и снова набил трубку. Пыхнув табаком, он постоял, размышляя, потом спрятал планшет в сейф и, выйдя из кабинета, не обратив ни на кого внимания, пошёл в сторону комнаты, которую отдали гостям.

Охранявшие комнату сотрудники госбезопасности вытянулись в струнку, но Сталин сделал успокаивающий жест и, стукнув в дверь для приличия, повернул тяжёлую бронзовую ручку. Открывшаяся взгляду генерального секретаря картина была достойна кисти художника. Два красных командира в нательных рубахах и галифе занимались пришиванием на форму знаков отличия, а третий держал в руках гитару.

Увидев Сталина, все трое вскочили, но тот сделал жест ладонью, усаживая их обратно.

– Чем это занимаются товарищи краскомы? – Он присел на свободное кресло и с улыбкой посмотрел на растерянных сотрудников госбезопасности.

– Принесли форму, товарищ Сталин, так мы посмотрели, как он держит в руках иголку, и решили, пусть лучше он играет, а знаки мы ему сами пришьём. – Пётр виновато улыбнулся: – Он, видать, иголку в руках нечасто держал.

– А что играете? – Сталин обернулся в сторону Кирилла. – Послушать можно?

– Да, давай эту, про правду. – Немного успокоившийся Пётр пояснил гостю: – Песня уж больно хорошая.

– Хорошо. – Кирилл легко прошелся чуткими пальцами по струнам и запел приятным сильным баритоном: