Алита. Боевой ангел - Пэт Кэдиган Страница 10

– Вы, недорослые maricons! ^[2] Hijos de todo to pinche madre! ^[3]

Он еле слышал свой голос из-за вытья ключей. Похоже, эти двое и в самом деле могут. И никто пальцем не шевельнет.

Шум стих. Киборг увидел, как мальчишки забирают его руки. Из обрубков лилась ярко-синяя киберкровь. Он чувствовал, как она сочится из тела, собирается в лужи вокруг.

Отделяя ноги, негодяи пожалели сил даже на ключи – воспользовались циркулярной пилой. Синяя кровь хлестала во все стороны.

Злые недорослые мясники! Зарезали словно быка, отдирают руки и ноги, будто это какие-то там финтифлюшки, будто он, ставший полным киборгом, не освободил себя от цепей, связавших нерешительный и слабый люд, будто не стоял за свой народ, семью и себя самого.

Парни паковали конечности в контейнеры гиробайков, как вдруг ослепительный прожектор центуриона высветил аллею. Значит, кто-то позвал на помощь, и несчастный киборг спасен!

– Эй, помогите, меня разбирают! – заорал он.

– Проходите, не мешайте, – равнодушным механическим голосом приказал центурион.

Свет прожектора погас, и киборг услышал, как механический монстр, лязгая, ушел из переулка. От отчаяния голос киборга превратился в тоненький визг:

– Вернись! Вернись сейчас же и помоги мне, ты, pinche madre, кусок дерьма!

Ребята захохотали.

– Побереги силы, это не преступление против Завода, – посоветовал меньший ростом. – Центурионов заботит лишь она, а Заводу на тебя начхать.

Киборг ощутил пинок. Этот мелкий ублюдок смеет пинать беспомощного! Ох, если удастся отыскать этих двух maricons, порву в мелкие вонючие лоскуты голыми руками!

– Оставь его, – посоветовал второй парень. – Надо ехать.

Киборг видел, как они оседлали гиробайки и скрылись, оставив его, безногого и безрукого, валяться в луже киберкрови. Он не мог ни двинуться, ни даже перекатиться.

– Auxilio! ^[4] – заорал он. – Черт побери, хоть кто-нибудь, помогите мне!

Он подумал, что может сорвать голос прежде, чем кто-нибудь обратит внимание и подойдет.

Тут он не ошибся.

* * *

Катившееся по темной пустынной улице гиротакси было исцарапано, покрыто вмятинами и нуждалось в покраске. Водитель копил на нее, точнее, пытался копить, но времена были скверные. Правда, они всегда такие в Айрон сити, но про это водитель старался не думать. Он решил, что с такими слухами о свирепом серийном убийце, полосующем женщин на ночных улицах, можно неплохо заработать на ночном тарифе. Таксист в самом деле заработал, хотя не столько, на сколько рассчитывал. Женщины теперь ходили по ночам группами: вчетвером, впятером или вшестером. Конечно, если рассудить здраво, оно не слишком поможет. Едва ли полдюжины баб справятся с огромным озверелым киборгом. Они что, смогут повалить его, пригвоздить шпильками к тротуару и держать, пока не явятся центурионы и не продырявят маньяка? Однако факт: убийца не подходил к группам, любил отлавливать по одной. После стольких предупреждений, казалось бы, невозможно отыскать одинокую женщину на ночной улице.

К сожалению, не всем удавалось найти отчаянно нужных спутниц в поздний час – как бедняжке, теперь сидевшей в машине. Водитель заметил ее на крыльце Завода и сразу понял: женщина думает о том, как идти домой в одиночестве и в полной темноте. Он остановился рядом и велел садиться в машину.

Женщина смутилась и, запинаясь, выговорила:

– …Э-э… знаете, у меня…

Универсальное смущение тех, у кого нет денег на такси.

Вместо того чтобы уехать в поисках гуляк, слишком пьяных после вечеринки, чтобы заподозрить подвох с тарифом, водитель сказал:

– Давайте садитесь. У меня особый тариф для опасной зоны. Не знаю, слышали вы или нет, но тут шастает маньяк-убийца.

Женщина поколебалась, но забралась внутрь и принялась благодарить так, что у водителя сжалось сердце. А, черт возьми! Мама правильно говорила, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Хотя тут невольно думаешь, сколько мог заработать, если бы не мягкотелость. С другой стороны, если бы не мягкотелость, катался бы по городу пустой. Так что иди оно все к черту.

В это время ночи улицы пустые, доехали быстро. Когда водитель увидел, где живет женщина, вдвойне обрадовался, что подхватил ее. Этот час ночи коллеги-таксисты недаром называли «мертвым» – квартал был совершенно безлюдным. Женщина дала половину того, что таксист обычно брал, и попыталась еще всучить чаевые. Он вернул их и прибавил пару кредитов. Женщина опешила. Похоже, жизнь давно не делала ей подарков.

– Ладно, идите уже, – сказал он и тихонько рассмеялся. – Только не говорите никому, а то я не смогу свести концы с концами.

– Я сохраню ваш секрет и унесу его в могилу, – заверила она и тоже рассмеялась, хотя слегка натянуто.

От ее слов словно продрало морозом. Ну и шутки! В такое-то время. Но что за мнительность из-за невинной шутки? Наверное, сказывается усталость.

– Ну, доброе дело не пропадет втуне, – улыбаясь, сказал он. – А теперь как насчет того, чтобы побыстрее спрятаться под крышу?

Женщина заспешила прочь. Водитель подождал, пока она остановится у парадной двери, и уехал. Настало время для новой волны пьяных из бара «Канзас». А эта братия точно может себе позволить слегка надутый тариф. Обдирать их – не слишком порядочно, но, черт возьми, таксист сделал доброе дело, и, даже если оно само по себе не пропало, почему бы не возместить финансовые потери?

* * *

Она помимо воли вздохнула с облегчением, когда такси скрылось: всю дорогу ехала и тряслась. Вдруг шофер и есть маньяк? А если бы начал говорить про то, какая она красивая, и если она на самом деле хочет отблагодарить его за скидку, может и то, и это, и так далее, и в подобном роде… А он, надо же, оказался хорошим парнем. По крайней мере, способным на хорошее дело.

Черт возьми, куда она девала ключи? И почему не согласилась на электронный ключ или имплантат в предплечье? Надо использовать сэкономленные сегодня деньги на хорошее дело и швырнуть тупой кусок металла к чертям в унитаз…

Пальцы нащупали ключ в сумочке – и тут что-то шевельнулось за ее спиной. Женщина знала: оборачиваться глупо, надо спокойно вставить дурацкий ключ в дурацкий замок, кинуться внутрь и захлопнуть за собой дурацкую дверь. Но она поддалась желанию взглянуть.

Из ночи поднялось нечто огромное, чернее тьмы, и кинулось на женщину. Та завизжала – полсекунды. Кровь плеснула о стену, и все стихло.

* * *

Алиту разбудил звук лифта. Ее одолело любопытство, она встала, на цыпочках подкралась к двери и приоткрыла на крохотную щелочку. Что там такое?