Ликвидатор. Темный пульсар - Александр Пономарев Страница 10

Вот что мне больше всего нравилось в друзьях, так это пунктуальность. Я ещё только выходил из ворот лагеря, а они уже стояли на обочине шоссе и о чём-то болтали с Настей.

От «Светлого» до серой ленты растрескавшейся дороги вела широкая пыльная тропа. С обеих сторон её ограждали разросшиеся кусты бузины и орешника, что делало единственный подход к сталкерскому поселению похожим на зелёный коридор. Стуча подошвами по утоптанной до состояния бетона земле, я быстро приближался к шоссе.

Пройдя большую часть пути, заметил в просвете между кустами оранжевые комбинезоны «пассажиров». Ассистенты профессора размашистым шагом топали к перекрёстку. В руках научники несли объёмные металлические чемоданчики, в которых яйцеголовые обычно переносят всякие реактивы и аппаратуру для своих исследований. Из оружия при учёных имелись только пистолеты в коричневых кобурах.

– Хоть бы «эмпэшками» вооружились, – буркнул я, невольно прибавляя шаг. Я встретил людей Семакина, глядя одним глазом на экран КПК. Как раз профессор прислал сообщение: мол, его помощники выдвинулись и в скором времени явятся к назначенному месту встречи. «Однако быстро они, – отметил я про себя. – Телепортировались, что ли? Да нет, скорее всего, светило науки опять заработался и настучал письмецо с опозданием в час или даже больше. Для него это в порядке вещей».

Ассистенты шли с поднятыми забралами шлемов, так что мы имели возможность разглядеть их лица во всей красе. Тот, что шёл ближе к обочине, на две головы возвышался над соседом. Приоткрытый рот длинного придавал его небритой физии слегка дебильное выражение. Телячий взгляд больших глаз усиливал ощущение неадекватности их обладателя, как и нечёсаная копна русых волос. Хотя, может, у парня просто насморк разыгрался, а причесаться как следует просто не успел, поскольку проспал, допоздна засидевшись в лаборатории. (В последние годы Зона активно менялась, появлялись не только неизвестные ранее науке мутанты, но и аномалии, и рождённые ими приблуды, так что у яйцеголовых работы было невпроворот.)

Его коллега внешне смотрелся не так придурковато: на вид – не больше сорока, тогда как его длинному напарнику я не дал бы и двадцати семи, каштанового цвета волосы аккуратно зачёсаны набок, подбородок и щёки гладко выбриты, нос прямой, сильно выступающий вперёд, глаза маленькие, холодные, губы – бледная плотно сжатая полоска. И никаких эмоций на лице, будто это и не человек был вовсе, а деревянная кукла. Зато защитный костюм сидел на нём как с иголочки: сразу видно было – педант.

– Поздравляю, господа учёные, вы умеете ценить время. Даже не опоздали, как это принято в ваших кругах. Давайте знакомиться. Меня зовут Колдун, справа от меня Гиви и Бульбаш. Думаю, кто из них кто – и так понятно.

Научники усмехнулись.

– Рядом с ними… Несси.

Настя уставилась на меня, хотела что-то сказать – наверное, решила возмутиться, – но я её опередил:

– Теперь ваша очередь.

Молодой ткнул себя в грудь:

– Косарев Сергей, а это, – он показал на соседа, – Деревянко Виталий.

Я мысленно усмехнулся: «Надо ж, как фамилия подошла человеку, прямо в точку».

– Первый раз в Зону идёте, до этого только в лабораториях сидели? – спросил я.

Ассистенты синхронно кивнули, словно специально репетировали.

– А как вы узнали? – Косарев сильнее приоткрыл рот и округлил глаза, отчего стал ещё больше похож на дебила.

– В Зоне ни у кого нет имён, только прозвища, а вы сразу сдали все явки и пароли. С этой минуты – никаких имён. – Я ткнул пальцем в грудь Сергея: – Ты – Косарь, а ты, – указующий перст переместился на второго, – Буратино.

– А почему это я Буратино? – возмущённо всплеснул руками Деревянко.

– Потому что я так сказал, – отрезал я и повернулся к нему спиной. – Ну что, двинули? Курс на два часа. Я иду первым, Несси за мной, новички следом за ней. Гиви замыкающий. После первого привала поменяешься местами с Бульбашем. Идти след в след, никуда с тропы не сходить. Салаги, это я вам говорю, – бросил я через плечо и первым пересёк шоссе.

От лагеря до старого периметра было километров пять по прямой. Для Большой земли это и не расстояние вовсе: час неспешной ходьбы – и ты у цели. Да только в Зоне никто напрямки не ходит, здесь самый близкий и безопасный путь – крюк вёрст эдак в тридцать, а может, и больше, кому как повезёт. Потому и берут с собой сталкеры в каждую ходку не только патроны с медикаментами, но и запас провизии на день, а ещё лучше на два. Никогда не знаешь, какой стороной Зона к тебе повернётся, ведь она, как и любая женщина, впрочем, не отличается постоянством характера: вчера ты прошёл здесь без проблем, а завтра на безопасной ещё недавно тропе поселится целая россыпь смертельно опасных ловушек. И опять придётся топтать насыщенную радиоактивными изотопами землю в поисках нового пути, бросать маркеры в виде болтов, гаек или камешков, смотреть во все глаза, прислушиваться и принюхиваться.

Я хоть и видел явные и скрытые аномалии невооружённым глазом, а проверенными временем способами всё равно не пренебрегал. И дело тут было не столько в старой истине: доверяй, но проверяй, – сколько в том, чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания. Как-то ещё в начале карьеры проводника я повёл группу, не пользуясь сканером и пробниками, так туристы меня чуть не замучили вопросами на первом же привале. Я тогда отбрехался: мол, там, где недавно прошли, аномалий было мало, их расположение мне хорошо знакомо, зато дальше начнутся более трудные места, и там, естественно, без помощи техники и маркеров не обойтись. С тех пор я всегда время от времени «прощупывал» дорогу камешками и бросал взгляд на экран ПДА, чтобы ведомые не беспокоились по пустякам.