Кремль 2222. Тушино - Олег Бондарев Страница 10

Наконец, когда ложка ударилась в пустое дно миски, нейромант перевел дыхание и с удовлетворением отметил, что сыт.

– Спасибо, похлебка замечательная, – слабым голосом поблагодарил он незнакомца.

Странный мужчина с улыбкой кивнул, явно довольный собой.

– Но… кто ты такой, скажи? – не придумав ничего лучше, спросил Громобой.

Незнакомец в ответ похлопал себя ладонью по груди, потом коснулся подшипника на шее и указал на нейроманта, склонив голову и смежив веки.

– Ты что… немой? – догадался Громобой.

Мужчина открыл глаза и, приложив палец к губам, с заговорщицкой улыбкой отправился к выходу из комнаты.

– Эй, постой! Нам надо поговорить! Точней, я буду спрашивать, а ты кивай… или головой мотай… не бросай меня тут одного!

В отчаянии Громобой резко, всем телом, подался вперед, однако боль моментально сковала его, и он, зажмурившись и тяжело дыша, вжался дрожащей спиной в лежак. Ему потребовалась минута, не меньше, чтобы пережить приступ; только тогда он смог спокойно вздохнуть. Впрочем, когда нейромант рискнул снова открыть глаза, о визите незнакомца напоминал только витающий в воздухе аромат его похлебки.

«Куда я вляпался?..» – озадаченно подумал бородач.

Он больше не был голоден, но, увы, так до сих пор и не знал, где находится и зачем. Странные украшения мужчины наводили на мысль, что его спас какой‑то сумасшедший бродяга (вроде его самого), но как их пути пересеклись, оставалось только догадываться.

Пребывать в неведении было равносильно муке, и потому Громобой, несмотря на слабость, все‑таки решился: собрав волю в кулак, он воспользовался связью с Щелкуном и переключился на «питомца», дабы взглянуть на мир его светящимися красными глазами.

Первое, что увидел Громобой – это какой‑то заброшенный дом, ничем не отличающийся от тысяч прочих, кроме, разве что, горящего внутри костра. Однако, присмотревшись, нейромант обнаружил на окнах массивные стальные решетки, а вход надежно защищала металлическая дверь. Кроме того, над этой дверью неизвестный художник желтой краской изобразил шестеренку.

«Символ Великого Механика?» – удивился Громобой.

Живущие внутри люди, судя по всему, имели какое‑то отношение к Зоне трех заводов, где бородач прожил большую часть своей жизни. Плюс ко всему здешние жители явно знали толк в защите собственного дома.

Медленно переставляя лапы, био Громобоя побрел к этому таинственному зданию, дабы взглянуть на горящий внутри костер с близи.

Металлический скрежет, сопровождающий движение робота, оказался настолько громок, что из дома наружу практически тут же показались двое. Они были практически точной копией навещавшего нейроманта чудика. Разница, незначительная, заключалась только в деталях: у одного, например, вместо гаек в ушах были шайбы, а у второго шея была обмотана проводами – такими же, какими в свое время напичкали «Рекса» его гениальные разработчики.

«Может, потому био их и не тронул? – мелькнула в лохматой голове шальная мысль. – Потому что счел за своих – за роботов? Вон на них сколько всего металлического…»

Идея показалась дурацкой, но, поскольку другого объяснения пассивности био не было, Громобой решил не ломать голову зазря и пока остановиться на этом варианте. В конце концов, так ли важно, почему «Рекс» не сожрал странных людей, если они не навредили бородачу, а, напротив, помогли?

Щелкун был метрах в семи от входа в здание, когда оба встречающих чудика вдруг упали перед ним на колени и уперлись лбами в потрескавшийся асфальт. Громобой велел «Рексу» остановиться и обескураженно уставился на незнакомцев красными глазами питомца.

«Что происходит? – удивленно подумал нейромант. – Почему они кланяются био?»

Вдруг из дома наружу показался еще один субъект. Он, в отличие от собратьев, был облачен не в грязные лохмотья, а в проржавевшую кольчугу с длинными рукавами, стальные поножи и черные перчатки. На шее у него был провод с огромной шестеренкой.

«Я что же, действительно вернулся в Зону трех заводов? – подумал Громобой, пожирая глазами шестеренку кольчужного мужчины. – Или это всего лишь очередное странное видение?»

Никто из местных жителей не походил ни на рабов Директора, ни тем более на горделивых стабберов. Падать ниц в Зоне трех заводов вообще было не принято, потому что в момент преклонения тебя могли отоварить по затылку чем‑нибудь тяжелым. Однако назвать происходящее «фантазией» язык не поворачивался: слишком реальным казались эти люди, а вкус похлебки до сих пор царил во рту. На всякий случай Громобой ущипнул себя правой рукой за бедро и невольно скривился: нет, пожалуй, это все же не сон.

«Тогда где же я? И кто эти люди?»

– О, могучий аватар! – неожиданно воскликнул мужчина с шестеренкой на груди. – Мы, Дети Механизмов, рады приветствовать тебя и твоего хозяина, Великого Механика, на грешной московской земле!

Громобой невольно открыл рот от удивления. Что только что сказал этот тип? Кого они приветствуют?

«Дети Механизмов? И они считают, что я – это… Великий Механик? Серьезно?»

– Я – Рупор, голос нашего малочисленного племени! – представился говоривший и согнулся в ростовом поклоне. – Очень жаль, что многие собратья не дожили до сего знаменательного дня, но ты должен понимать, о Великий Механик, что тела людские не так совершенны, как твои механизмы, и старятся куда быстрей…

У Громобоя голова пошла кругом от такого обилия информации. Да, прежде, еще в бытность стаббером в Зоне трех заводов, он, как и другие истинно верующие , заучивал наизусть историю Великого Механика, а также пророчества, связанные с его возвращением на грешную Землю для ее Упорядочения. Теперь эти воспоминания порядком подзатерлись, но общий смысл нейромант по‑прежнему помнил довольно неплохо. Что‑то в духе «И когда хаос окончательно поглотит наш мир, явится Он – сначала аватаром своим, который возвестит о скором пришествии Его, а после и сам снизойдет». Но какое отношение эта легенда имела к лохматому бродяге Громобою? Почему нейроманта приняли за божество, а «Рекса» – за его аватару? И откуда вообще взялись в Москве какие‑то там Дети Механизмов?

«Неужто это действительно выходцы из Зоны трех заводов? – осенила бородача внезапная догадка. – Когда‑то давно покинули Директора, как мы с Бо, но пошли не в Кремль, а зажили здесь, среди развалин, обособившись от всех… и в результате совершенно сбрендив на своей вере!»

– Позволишь ли ты, о аватар Великого Механика, поговорить с твоим хозяином напрямую? – продолжил тем временем Рупор. – Ибо молили мы Упорядоченное, чтоб ты сделал нас его частью, и вот ты снизошел до нас, смертных, так позволь же прикоснуться к твоему величию, пока мы не стали лишь машинным маслом, облегчающим работу твоих механизмов…

Казалось, этот парень с шестеренкой на шее может вещать без передышки часами напролет, однако, договорив про машинное масло, он замолк и с надеждой уставился на Щелкуна. Удивительно, но вся троица свято верила, что «Рекс» не станет жрать их, благочестивых. Хотя, может, даже участь быть съеденными эти странные Дети Механизмов приняли бы, как божественное благословение. Ведь какое у них главное предназначение, если не служение Великому Механику?