Метро 2033. Отступник - Евгений Шкиль Страница 10
Метро 2033. Отступник - Евгений Шкиль читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
― Гоги, ну ты же знаешь, что я все верну. Половину с дежурств буду отдавать и за месяц все верну. Ну что ты, забыл, кто я? Запиши на мой счет, пожалуйста, будь человеком!
Гоги скорчил недовольную гримасу, почесал небритую щеку, выдержал паузу, а потом, будто смилостивившись, сказал:
― Ну хорошо, Артур, тебе, как настоящему мужчине, верю! Что заказывать будешь?
Артур перестал улыбаться, но, довольный, щелкнул пальцами и торжественно проговорил:
― Вот так бы сразу. Значит, нам два литра крепленого из Ломакина...
― Может, с Малофедоровки лучше... оно дешевле будет.
― Не-не-не... — Артур замахал головой. — Для моего друга только лучшее. И не вздумай мне из Беглицы чего-нибудь подсунуть, я эту срань азовскую за версту чую, понял?!
― Обижаешь, дорогой! — Гоги вскинул руки. — Из Ломакина, значит, из Ломакина.
― Во-во, молодец, ты мне начинаешь нравиться, крестьянин! Так, дальше... давай баранину, свинину сам будешь жрать, и этих, салатов, что там сейчас у тебя имеется, помидоры, огурцы, петрушка... всю эту козлиную фигню для вкуса, ну, ты понял.
Хозяин пивной кивнул, отчего у него затряслись второй и третий подбородки, и громко, чтобы все слышали, проговорил:
― Смотри, запишу на твой счет. Но ты обещал все вернуть!
― Все верну, Гоги, все верну, не беспокойся, — Артур поднял вверх руку, будто этот жест мог заверить хозяина в надежности слов.
Гоги исчез. Через минуту служка-раб, худющий паренек с изможденным лицом, принес поднос, на котором стоял маленький бочонок вина, два граненых стакана и две фарфоровые тарелки с салатом. Подобная посуда подавалась только важным гостям, остальные довольствовались чашками и плошками из обожженной глины, которые в достаточном количестве производились в деревнях на побережье.
Стало совсем темно, и служка принялся зажигать свечи в светильниках. Друзья разлили вино, чокнулись, выпили, а потом Артур запальчиво прошептал:
― Обойдется, мерзавец! Каким хреном я это ему все верну?
― Ну, — Олег пожал плечами, — можно было и бражку попить, и свининой закусить...
― Да ни хрена! — возмутился Артур, впрочем, стараясь, чтобы на них не обращали внимание остальные посетители. — Мы с тобой наследники этой долбаной деревни, и, ты только вдумайся, должны выпрашивать жратву у чмошного крестьянина.
― Ну, — Олегу, не очень хотелось вдаваться в подобные темы, на душе точно камень висел, поэтому он ответил шаблонно: — Крестьяне хоть и неполноправные граждане, но не рабы, а потому обладают целым набором определенных свобод.
― Да ни хрена! — теперь уже намного громче возмутился Артур. — Не уподобляйся своему дяде! Мы этих жирдяев защищаем с оружием в руках, а они еще выделываются тут. Да и как я могу расплатиться с этим упырем? Вот, ты посуди. У меня выходит в месяц в среднем десять дежурств по двенадцать часов. Так как я женат, то каждое дежурство это два трудодня и четыре трудочаса. По статуту двадцать четыре трудочаса, то есть третья часть, сразу уходит в казну Общины. Остается восемнадцать. Мы с Анькой взяли в аренду у Общины рабыню высшей категории, — Артур лукаво заулыбался, заморгал, задергал бровями. — Славная рабыня, молодая, поджарая. Используем ее не только в быту, но и в постели...
От этих слов Олегу стало не по себе: Аня была той самой несбывшейся надеждой, о которой он мечтал в интернате. Но, к счастью, Артур продолжил рассказ не о постельных играх, а о своем незавидном финансовом положении:
― Итак, за эту девку с нас снимают девять трудодней, то есть половину от оставшегося. Анька ребенка родить никак не может, за три года три выкидыша и один мертворожденный. Значит, прибавки ни мне, ни ей не светит. С женскими должностями, сам понимаешь, дефицит. Да моя жена и не стремится особо. Один трудодень мы платим за обязанность заниматься спортивной и боевой подготовкой. А вообще, ты только подумай, платить за обязанность! Глупость какая-то! Надо будет это отменить!.. Так вот, остается восемь. Шесть уходит на всякую жрачку, причем не самую лучшую. Но не все ж бесплатную похлебку с кровью хавать. И мне достается только два трудодня. А на такой мизер даже один раз посидеть в кабаке не получается. И как мне жить?!
Артур тяжело вздохнул, потом разлил вино в стаканы до самых краев. Они выпили и в воздухе повисла тягучая тишина.
― Понятно, — Олег посмотрел на друга. Вино осело где-то в районе солнечного сплетения и теплой волной начало растекаться по животу и груди. — Так можно в кабаке и не сидеть...
― Да ни хрена! — почти выкрикнул заметно захмелевший Артур. — Я, значит, к бате... говорю: «Отец, я твой наследник, мне трудодней не хватает». А он мне, знаешь, что говорит?.. Знаешь?.. Мля, ну где эта баранина!!!
Олег почесал ухо и пожал плечами. Приятная волна докатилась до головы, заставив улыбаться, вино как будто унесло душевную тяжесть.
― А он мне говорит: «Нет такой должности «сын царя», иди на внеочередные дежурства». Нет, ты, мля, прикинь... отец родной, мля... говорит так... мля... нет такой должности... — Артур от досады стукнул ладонью по столу.
Служка наконец принес порезанное на куски мясо. Его запах так приятно щекотал ноздри, что заставил Артура на время забыть о нелегкой доле наследного принца. А Олегу было уже на все и на всех наплевать. Сколько он себя помнил, пробовать бражку доводилось раза четыре, а вино и вовсе только однажды, в гостях у дяди Романа, по случаю женитьбы на Карине. Алкоголь заволок сознание мерцающей дымкой, и оба друга с аппетитом накинулись на еду.
Мясо было в Лакедемоне дорогим удовольствием, так как животные, старательно выращиваемые крестьянами, редко давали приплод, но баранина была настоящим деликатесом, быть может, оттого, что птеродактили изрядно сокращали стадо именно овец. Не трогали они ни свиней, ни уж тем более коров, куда им корову унести! А овцы — другое дело. Люди и вовсе не боялись птеров, хотя иной раз размах крыльев достигал у тех семи-восьми метров. Однако за двадцатилетнюю историю существования Лакедемонской Политии, вряд ли можно было припомнить с десяток случаев нападения этих тварей на человека. И лишь пару раз крылатым бестиям удалось убить зазевавшихся мальчишек. А однажды взрослый пастух, ловко выставив четырехметровую пику, которой он подгонял овец, умудрился тяжело ранить птеродактиля, а потом добить его. За это раба, согласно решению Совета старейшин, перевели в крестьяне. Он, конечно, так и остался пастухом, но за свою работу стал получать трудодни и мог не опасаться попасть в жертвы на обрядах совершеннолетия.
― Хорошее мясо, — протянул насытившийся Артур. — Вот это я понимаю, еда.
― Ага, — согласился Олег, глуповато улыбаясь: все горести его странным образом улетучились, оставив радостную легкость.
Друзья опорожнили стаканы, доели до последнего листочка салат и подобрали с тарелок даже самые маленькие кусочки баранины, потом выцедили оставшиеся капли из бочонка. Вино закончилось, и Артур, позвав служку, велел принести счет, а потом, будто внезапно на что-то решившись, полез за пазуху и достал тоненькую книжку, напоминавшую тетрадь.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии