Змеи Эскулапа - Алексей Бессонов Страница 10

– Ого, так у них тут даже и энергия есть? – удивленно пробормотал Халеф, прислушиваясь к знакомому гулу.

Оставив собаку дремать на солнышке, бен Ледда прошел в дом. В длинном полутемном коридоре первого этажа он увидел Вири, которая, открыв незамеченный им ранее стенной шкаф, сосредоточенно возилась в его глубине, подсвечивая себе маленьким ацетиленовым фонариком.

– Что случилось? – спросил Халеф, подходя ближе.

– Насос… – проворчала Вири. – Не хочет, подлый, качать, и все тут.

– Какой насос? – не понял юноша.

– Да водяной, какой еще! Тут почти у всех свои скважины…

– Давай я гляну, – предложил он.

– Чего? – поразилась Вири, оборачиваясь к нему. – Ты, Светлый, разбираешься в технике?

– Меня кое-чему учили, – Халеф решительно отстранил ее в сторону и заглянул в шкаф.

Насос имел совершенно незнакомую ему конструкцию. Надписи были сделаны, кажется, на языке мариш, принятом у Солдат. Поковырявшись с насосом несколько минут, Халеф нашел причину отказа: в маленьком распределительном щитке с предохранителями, вынесенном, для удобства обслуживания, из корпуса, обгорела клемма. Подогнув ее так, чтобы обеспечить приемлемый контакт, Халеф вылез из шкафа и улыбнулся:

– Включай. По-моему, это оно.

Вири с недоверчивой ухмылкой прижала кнопку пуска, и насос, мокро чавкнув, завыл.

– Даже странно, – подняла брови девушка. – Я думала, что вы там уже и забыли, что такое техника. Все своим Папашам молитесь и людей вешаете.

– Не совсем так, – примиряюще покачал головой Халеф. – Хотя кое в чем ты, наверное, права. Я и сам думаю, что ничем хорошим это не кончится.

– Кончится тем, что к вам придут Солдаты, вот увидишь. И поделом. Нечего на ровном месте с ума сходить. Идем, пора завтракать.

Завтрак, состоявший из жареной рыбы в густом грибном вареве, Халеф проглотил одним махом. Облизав ложку, юноша сложил на животе ладони и поднял на Вири умоляющие глаза.

– Нет, – сказала она. – Никакой добавки. Мне не жалко, тут на всех хватит, но тебе еще нельзя. Дед сказал, что у тебя почти атрофировался желудок. Если сразу натрескаться до отвала, можешь ноги откинуть. Иди лучше, сиди на солнышке.

– А погулять можно? – поинтересовался Халеф.

– Тоже нет. Гуляй себе в саду, но к реке не спускайся.

Халеф церемонно поклонился и вышел.

Ближе к полудню появился судья. Сидя среди цветущих фруктовых деревьев, Халеф услышал, как возле ворот остановился фырчащий автомобиль, скрипнула калитка, и до его слуха донесся негромкий голос Бурка – очевидно, тот приехал не один. Вскоре за спиной юноши треснуло, раскрываясь, окно. Он обернулся, чтобы через неплотные шторы различить смутный силуэт судьи и его гостя, очевидно, высокого сухого мужчины с неестественно прямой спиной. Не видя Халефа, они негромко заговорили на мариш. Бен Ледда, невольно прислушиваясь к разговору, так и не сумел ничего понять: мариш был для него совершенно чужим.

И все же несколько слов врезались ему в подсознание настолько крепко, что он еще долго размышлял о том, что бы они могли значить: Бу Бруни и «пророчество», произнесенное на его языке, причем собеседник Бурка повторил это слово несколько раз. Халеф не помнил, что такое Бу Бруни – имя? место? – но мог спорить, что совсем недавно он знал это очень хорошо.

2.

В центральном посту управления ярко светились неприятно-белые потолочные плафоны, где-то за пластиком переборки едва слышно гудел какой-то механизм. Тон гудения то и дело менялся, свидетельствуя о неисправности, но сейчас никому из присутствующих и в голову не пришло бы рабраться, что там случилось. Все были заняты собственными мыслями, по большей части весьма и весьма тягостными.

Здесь собрались все пятнадцать человек экипажа, за исключением главного механика Блаза, находившегося сейчас в двигателях. Они ждали, когда Блаз, заканчивавший ревизию главного триггера, вынесет свой приговор.

Тягостное молчание решился прервать командир – рыжеволосый мужчина лет сорока по имени Рукка.

– Я, кажется, высчитал, что за неполный год мы сможем развернуться и взять курс на возвращание, – медленно сообщил он, поднимая голову от панели главного навигационного вычислителя. – Топлива должно хватить. Я, конечно, не уверен…

Здесь никто и ни в чем не был уверен.

Не они строили этот звездолет, не они рассчитывали и испытывали эту сложнейшую конструкцию, способную донести человека до далеких звезд – их лишь научили ею пользоваться, да и то кое-как, наскоро, не особенно заботясь о результате. Да и учили их всех не вчера. За прошедшие годы что-то успело подзабыться, а что-то и намертво выветриться из памяти. Поднимаясь на борт своего корабля, бен Рукка испытывал сложные чувства. С одной стороны, он был охвачен гордостью за себя, ведь именно ему Сыновья доверили святую миссию поиска Великих Отцов, давно ушедших к звездам и завещавшим своим непутевым сыновьям вечную Верность, не знающую ни срока, ни сомнений. С другой стороны, провинциальный проповедник бен Рукка довольно смутно помнил то, чему его когда-то учили еретики, упрятанные в снегах Трандарских гор.

Остальные члены экипажа были ничуть не лучше. Уже стартовав (как им это удалось, они и сами не понимали), специалисты принялись практически заново осваивать свои профессии. Все они так или иначе ошибались, но мудрая техника исправляла ошибки, часто думая вместо них. Так было до тех пор, пока не ошибся навигатор, молодой приближенный Сыновей Казис. Именно он, путаясь в море информации старинных справочников, прокладывал курс выхода из их солнечной системы. Именно он, Казис, допустил ошибку, которую машина не смогла исправить: их старый «Кронг», презрев законы гравитационного склонения, слишком круто пошел на обгон громадной внешней планеты. Двигатели пришлось перегрузить – совсем ненадолго, на несколько секунд, но этого, видимо, было достаточно для того, чтобы вышел из строя главный триггерный стабилизатор. Потоки плазмы, плещущие в керамических кавернах маршевого двигателя, оказались во власти хаоса, грозящего превратить звездолет в короткую беззвучную вспышку. Тогда бен Рукка приказал снизить нагрузку, и им стало ясно что до звезд уже не дойти.

Теперь оставалось только одно: несколько недель корабль будет тормозить, чтобы сбросить скорость до величин, допустимых при маневре, а затем – многомесячный разворот, скорее всего – в обход системы. Через год «Кронг» сможет вернуться домой. Как они буду смотреть в глаза Сыновей, пославших их с этой священной миссией?

В центральный пост вернулся Блаз.

– Нам следует совершить обряд очищения, братья, – глухо проговорил он, пряча глаза. – Вторая стабилизирующая ступень полностью вышла из строя. Мы никогда не сможем разогнаться до расчетных скоростей.

Бен Рукка покачал головой.

– Тогда тормозить следует прямо сейчас, пока «Кронг» еще подвержен влиянию тяготения нашей системы. Надеюсь, что Светлый Казис, – он бросил на навигатора полный ненависти взгляд, – сумеет рассчитать наши действия. Я же пока начну подготовку к обряду. Займите свои места, братья. Когда я буду готов, я вызову вас.