Лунные волки - Михаил Кисличкин Страница 10

— Можем, — первым ответил главный бортинженер. — Но это рискованно — генератор таких вещей не терпит. Износ очень большой и энергии нужна прорва. Да и враг нас может обнаружить, на такой малой интенсивности гипера их детекторы нас видят.

— Уже бы засекли, — вмешался в разговор Петр. — Что-то им помешало. Если это, конечно, противник. Впрочем, засветки целей принадлежат большим кораблям, маловероятно, чтобы это были наши.

— Хорошо, тогда так и сделаем, — подвел конец дискуссии Сергей.

— Вот это да, — прокомментировал увиденное на экране Палыч.

Сергей был с ним полностью согласен. Экипаж земного звездолета, зависшего в гипере почти у самого порога полной материализации, смог хорошо рассмотреть противника. При столь малой интенсивности гипера отчасти работали даже пассивные оптические системы наблюдения.

Три эриданских звездолета, окутанные розоватым облачком, говорившем о режиме вероятностного прыжка, летели со скоростью около девяноста километров в секунду по направлению к поясу астероидов. Один из них был, несомненно, автоматический шахтерский модуль, изображение которого Сергею не раз показывали в училище, другой был транспортным кораблем противника, а вот третий… Третий был, пожалуй, самым опасным для «семидесятки» кораблем противника — эриданским дестроером. Длинный, узкий, напоминающий обводами вытянутый треугольный стилет, вражеский звездолет летел впереди, ощетинившийся антеннами многочисленных датчиков.

— Уходим. А то нам конец… — прошептал интерком голосом Сергея Доронина, отвечавшего за жизнеобеспечение. Он, видимо, вывел изображение противника на один из дисплеев своего боевого поста.

— Командир, надо решать быстро, — вторил ему Вельтман. — Сейчас он нас обнаружит.

— Погоди, — тихо сказал в интерком Сергей. — Что-то им мешает… — Внезапная догадка вдруг пришла ему в голову. — Петя, глянь активность звезды. Отклонений от нормы нет?

— Есть, товарищ капитан, — через десяток секунд отозвался старшина. — Видимо, недавно был большой выброс плазмы. Инфракрасное излучение значительно превышает норму, в электромагнитном диапазоне целая буря. Думаете, это им создает помехи?

— Других объяснений нет, — сказал Сергей. — Вообще-то говоря, в норме они уже должны нас заметить. Но этого не происходит… Ну что, господа, сваливаем по-быстрому или попробуем достать гадов?

— Можно достать транспорт или модуль, — задумчиво произнес Вельтман. — Выходим из прыжка сзади по курсу, бьем ракетами и быстро уходим.

— Нет. Не уйдем, — возразил ему Кудрявый. — От дестроера не уйдем. Одного завалим, но потом в нас дестроер вцепится так, что его не стряхнешь никаким маневром.

— Согласен, — ответил ему капитан корабля. — Если бить, то надо сразу валить главного. Или уходить сразу. Однако звездная активность на нашей стороне… Как, господа, сожжем дестроер? — Сергей почувствовал, как адреналин буквально закипает в крови.

— Можно рискнуть, — сказал через секунду Вельтман.

— Я за, — согласился с ним Палыч.

— Возражаю, — отозвался Петя. — Шанс невелик, а нас прибьют. Неохота погибать ни за грош в первом же бою. Риск за гранью разумного.

— Ничего, сделаем, — поддаваясь какому-то захватывающему его куражу, заявил Сергей. — У нас работа такая — рисковать. Курт, что в шахтах?

— Два рентгеновских лазера и две ракеты с термоядерной начинкой.

— Хорошо, наборчик то что надо… Слушай мою команду. Сейчас прыжок интенсивностью двадцать два, выход из гипера на двадцать секунд в тридцати тысячах километров перед целью. Залп всеми ракетами. Курт, сначала активация лазеров, затем удар термоядерными. Уход в гипер. Выполнять без докладов, времени нет. С Богом!

Выход из гипера был стремительным, на грани допустимого. Никакого мерного отсчета падающей интенсивности командиром ходовой части и прочих уставных процедур. Слава богу, «семидесятка» «собралась» в пространстве верно, обошлось без ЧП. И уже через три секунды после того, как земной звездолет показался перед вражескими кораблями, центральный компьютер звездолета дал сигнал, предупреждающий об атаке противником. Эриданский дестроер попытался с ходу нащупать их лазером, но, видимо, его излишняя торопливость спасла землян. Основной поток ультракороткого излучения прошел мимо. На десятой секунде эриданский дестроер выпустил ракеты. На двенадцатой секунде ракеты покинули шахты «семидесятки». На девятнадцатой секунде «семидесятка» получила еще один лазерный удар от противника и стала стремительно проваливаться обратно в гипер по заранее заданной программе. Все, достать ее лазерным излучением дестроер врага больше не мог. Но вот его ракеты представляли основную опасность. Термоядерные взрывы в районе ушедшего в гипер звездолета серьезнейшим образом влияли на свойства гиперпространства, что зачастую влекло за собой гибель корабля в нем. Судьба «семидесятки» решалась в ближайшие минуты. Если выпущенные ею в упор ракеты достанут эриданский дестроер, то у нее еще есть шансы уцелеть. Если нет — далеко они не уйдут. Дестроер за пару часов сумеет выбросить в космос столько энергии, что уцелеть в гипере будет невозможно.

Экран дисплея, отображавший состояние корпуса и бортовых систем корабля, расцвел желтыми отметками. Капитан «семидесятки» окинул поступившие данные быстрым взглядом. Повреждение двадцати процентов корпуса, вышел из строя ряд сенсоров, повреждение одной из дюз, реактор работает в критическом режиме…

Ладно, это еще терпимо. Разгерметизации нет, баки целы, основные узлы жизнеобеспечения целы. Центральный компьютер быстро перераспределял ресурсы корабля, автоматически приспосабливая все системы к оптимальной работе с учетом полученных повреждений. В верхней части дисплея, под информацией о полученном кораблем ущербе стремительно менялись цифры гиперпространственной интенсивности — 8, 10, 12… «Семидесятка» с максимально возможной скоростью уходила в гипер, отрабатывая заранее заданную команду. Только сейчас Сергей понял, что он был на волосок от гибели. Это было не то ощущение, которое он испытывал раньше, когда отрабатывал атаки на тренажере в училище, сидя в точной имитации боевого поста командира звездолета. Такого, можно сказать настоящего, глубинного страха он еще не испытывал. Адреналин, азарт, кураж испарились из его крови, как будто их там никогда и не было. В эту секунду Сергей, если бы ему опять предложили выбор — атаковать или уходить, без колебаний бы выбрал отступление. Но было поздно. Выпущенного из бутылки джинна обратно не загонишь. Ракеты эриданского дестроера приближались к точке прыжка «семидесятки»…

Раз! Освещение в боевом посту на секунду пропало, а Сергей испытал такое ощущение, словно его всего за какое-то мгновение вывернули наизнанку и хорошенько провели внутренностями по большой стиральной доске. Интенсивность резко скакнула вниз с пятнадцати единиц до двадцати шести и тут же взлетела вверх до трех единиц, чтобы снова упасть до пятнадцати.

— Леша, ходу! — буквально закричал Сергей в интерком Егорову.

— Капитан, реактор на пределе…