Коварный уклонист​ - Харитон Мамбурин Страница 10

— К Типпсу приехал гость…, - внезапно начала мямлить женщина, не отводя взгляда от взбесившейся Стеллы, — Граф какой-то. На трех кораблях. Народу много! Людишки графа все три городских борделя заняли. А тут Колла приплывает… на неделю раньше. И у него все ко мне идут, понимаете? А у меня забито левыми для бегунков уродами! Везде забито! Люди Коллы матросов графа на ножи подняли! А тех много! У них автоматы!

Так, захлебываясь словами и не отводя взгляда от остервеневшей злобной полугоблинши, бордель-маман и выложила нам расклады.

Губернатор, опальный барон, чем-то насравший в суп одному из герцогов этого славного королевства, в делах города почти не участвовал. Следил за тем, чтобы шёл документооборот и фальшивые насквозь налоговые сборы, которые выплачивал из того, что ему сыпется в карман от бегунков. А туда сыпалось прямо хорошо, поэтому Типпс держал лишь номинальное количество стражей закона, отдавая весь Крейвенхольм на откуп ходящим под Коллой разумным. Те, впрочем, вообще не буянили, так как ценили спокойную гавань в своей неспокойной жизни. Всё было хорошо, ровно до момента, когда к губернатору пожаловал его знатный гость в силах тяжких.

Сил этих с лихвой хватило выгнать отстреливающихся и ругающихся матросов Коллы на пирс, но там контрабандисты сумели как-то отчалить на своих кораблях, умудрившись при этом подпалить паруса на двух из трех посудин графа. Пожары были оперативно затушены, но осадочек, как говорится, остался.

Датворт Типпс оказался между молотом и наковальней. В его поместье сидит взбешенный граф, которого просто нельзя отпустить без срочной сатисфакции в виде голов преступников, но те же самые негодяи — хлеб, масло и красная икра губернатора. Более того, Колла со своими людьми никуда не делся, а дрейфует в прямой видимости у города, посылая своему бывшему другу теплые письма о том, что он сделает с Типпсом и его гостями, когда сюда подойдет еще пара-тройка кораблей местных работников нелегальной торговли. Граф, по тому, что успела услышать краем уха Эгита, перед тем как её вытащили из «Сладкой зари», обещал своему горемычному хозяину все беды мира, если тот не проявит себя за такой беспредел с наилучшей стороны.

Как оказалось, временным компромиссом для Типпса стало повешенье мамочки Лейк. Ну просто потому, что резня началась как раз в её заведении, а сил у барона ни на что серьезное не хватало, даже на собственную защиту — в поместье хозяйничали вооруженные слуги графа.

— Что еще знаешь, говори бегом! — вновь наехала моя юная спутница на свою запуганную жертву. Та принялась бормотать какую-то ерунду, но тут вновь взял инициативу Крюгер. Сухо попросив меня убрать с ценного «языка» взбесившую девушку, он, смерив нас обоих сложным взглядом, присел возле бандерши, начав её тихо успокаивать.

А вот госпожа Заграхорн резко пошла вразнос, причем так, как еще никогда ранее. Я её тащил за руку, а она, бурча себе под нос угрозы в сторону бедной мамочки, внезапно начала лихорадочным голосом предлагать мне оную мамочку добить, когда Крюгер с ней закончит. Повесить, выпустить кишки, снять кожу с лица… В результате и заработала отменную пощечину, едва не уронившую зеленокожую на траву. Рукоприкладство оказало на мою ученицу слегка не то впечатление, что я ожидал. Полугоблинша, тяжело дыша, принялась срывать с себя рубашку, а достигнув успеха, набросилась полуголая на меня, лепеча о том, что она сходит с ума от желания. Сверкая полубезумными от внезапно вспыхнувшей похоти глазами и отчетливо исходя флером агрессии в моем зрении.

— Возьми меня здесь! — почти зарычала девчонка, скользя ноготками по неподатливой коже моего непростого одеяния, — Прямо тут! На траве! Грубо! Ну же! Давай!!

Опасливо оглянувшись и убедившись, что мы отошли от революционера и проститутки на достаточное расстояние, я аккуратно врезал Стелле кулаком в челюсть. Девушка тут же потеряла задор и сознание, обмякая и падая на траву, а я, тяжело вздохнув, пошёл к лошади за веревкой и одеялом. Не хватало еще забот. Теперь придётся её держать в таком состоянии с кляпом в зубах. А что делать, если она, судя по всему, на время лишилась всех своих тормозов, переводя любой импульс в действие? Совсем не хочется проверять, что Стелла может учудить из магии, если её переклинило в такой жесткой форме…

— Следи за ней, — попросил я увязавшегося за нами кота, — Если вдруг выпутается — ори как оглашенный. И драпай от неё, вдруг нашей дурынде жареного кота захочется…

Волди, прижав уши, вскочил на лошадиный круп, усевшись так, чтобы Стелла, если придёт в сознание, не смогла его сразу увидеть. Будет охранять. Хорошо.

К моему облегчению, Крюгер и мадам нашли общий язык и, даже, общие цели. Во всяком случае, к лошадям они подошли чуть ли не рука об руку, о чем-то вполголоса переговариваясь. Смерив многозначительным взглядом спеленатую Стеллу с торчащим у нее изо рта кляпом, Михаил, мотнув головой, приказал выдвигаться. Мы направились в город.

Хайкорт, в котором я исполнял обязанности шерифа, был мрачным, зловещим городом. Каменные дома, дороги из плитки, сумрак, сменяющийся тьмой, вечный туман. Впечатление он производил очень угнетающее, нервировал. Первое время я никак не мог отрешиться от мысли, что из тумана мне в лицо резко прыгнет какая-нибудь тварь, чтобы оторвать голову, а остальное утащить на завтрак своим детишкам. Светящиеся глаза разумных живых мертвецов, населяющих город, тоже не добавляли здоровья нервам. Крейвенхольм был совсем другим, но умудрялся проецировать ту же тревожную ауру опасного и замкнутого в себе города.

Старый. Грязный. Неухоженный. Город напоминал озлобленного деда-отшельника, в дела которого лучше никому не лезть, чтобы не узнать случайно, на что способен этот неряха, в лохмотьях которого может скрываться много разной опасной дряни, вроде ржавого тонкого ножа, который он засадит тебе в кишки. Увидев Крейвенхольм, я сразу поверил словам местной бордель-маман о том, что тут заправляют бегунки. О фонарях контрабандисты точно не заботились, ну а губернатор, видимо, еще кладущий себе в карман зарплату мэра, не уделял ни малейшего внимания внешнему виду города. Грязь, бродячие животные, подозрительные субъекты навстречу… что может быть лучше для атмосферы? Наверное, еще мерзкий мелкий дождик с туманом, ухудшающий видимость до пары десятков метров.

Отличная дыра для старта чрезвычайно сомнительно предприятия, заключил я, глядя на удовлетворенно улыбающегося Крюгера. Революционер сидел, обняв нахохлившуюся перед ним Эгиту, закутанную с ног до головы в одеяло и нежно упирал ей ствол пистолета в район подмышки. Хороший мужик, правильный. Не оставляет на волю судьбы то, что можно держать за яйца своими собственными руками. Уважаю. Правда, Волди приходится ехать со мной, от чего перед кошачьим носом шикарный выбор между лютым запахом пота, что я источаю, и лошадиной задницей.

Так мы и добрались до старой кузницы, стоявшей чуть ли не на выселках. Привольно раскинувшееся хозяйство за высоким забором вовсю дымило как черным дымом из работающих плавилен, так и еле заметным белым, что поднимался над жилым домом. Кряжистый рыжий мужик, вышедший на стук Эгиты, удивленно матюгнулся, увидев блондинку, но тут же кинулся отпирать, попутно вытирая грязные руки о не менее грязный кожаный фартук. Та, едва только массивные решетчатые ворота раскрылись, тут же пала мужику на грудь, начав обильно орошать её слезами, а уши бедолаги — невнятными жалобами.