Noir - Борис Сапожников Страница 10

Но эта вечность имеет свой конец — стрелка пересекает цифру XII, и начинается. И вот что удивительно, у меня из памяти начисто пропадает целый кусок. Я никогда не мог запомнить, как выбираюсь из траншей впереди своих солдат, как бегу на огонь вражеских орудий и пулемётов, как рядом падают первые раненные и убитые. Я всегда находил себя в каком-нибудь укрытии, обычно в воронке или за остовом разбитой бронемашины, пытающимся продышаться и понять, где я нахожусь и что вообще вокруг меня происходит.

Вот и сейчас всё случилось точно так же, как на фронте или в проклятом городке Отравилль. Я пришёл в себя, сгорбившись за литым кнехтом. Судя по полегчавшим пистолетам, я успел выпустить из обоих по половине магазина. Рискнув высунуться из-за кнехта, о который то и дело звенели пули, я увидел отступающих по сходням матросов, палящих из непривычного вида пистолет-пулемётов. Они буквально заливали всё пространство перед собой свинцом. Оба веспанца валялись на грязной земле пирса мёртвыми — в них успели сделать с десяток дыр, прежде чем они схватились за оружие. А вот эльфа нигде видно не было, однако я смутно помнил, что в ту самую растянувшуюся на вечность секунду он пропал во вспышке магического огня.

Решив, что не зря рискую, я выпустил в лигистов — теперь никакого сомнения в том, кем были матросы «Милки» не оставалось — все оставшиеся в обоих пистолетах патроны. Вряд ли попал хоть в кого-то, зато отвлёк, давая шанс вооружённым докерам и кавдорцам атаковать в полную силу. Я даже не ожидал, что матросы, попросту не обращавшие на меня внимания, вдруг обрушат на кнехт, за которым я сидел, всю свою огневую мощь. Их угловатые пистолет-пулемёты буквально залили всё пространство вокруг меня свинцом. Пули звенели о кнехт, прошивали полы плаща, превращая их в решето, и я сразу понял, в чём причина их неистовства.

Видимо, в самом начале боя мне уже основательно досталось, но спасла нательная броня. Я буквально рухнул за кнехт, и меня приняли за мертвеца. Когда же мертвец вдруг восстаёт и открывает огонь, это выведет из себя кого угодно. А уж живущих за Завесой лигистов в первую очередь. В землях империи Сидхов и её сателлитах, образующих, собственно, Северную лигу, процветают суеверия и вера во всемогущество колдовства — и вовсе не без оснований.

Матросы так сильно отвлеклись на меня, что докеры с кавдорцами сумели перейти в наступление. Теперь уже они поливали пирс, сходни и борта «Милки» свинцовым дождём. Люди выбирались из укрытий и бежали вперёд, не думая о смерти. Вновь нацепившие синие клобуки дунсинанцы и бирнамцы неслись на острие атаки. Но первым среди них был, конечно же, тан. Вооружённый недлинным нихромовым резаком и мощным пистолетом «Майзер», он бежал, опережая остальных. Тан выкрикивал непонятные мне боевые кличи на альбийском, а может, осыпал врагов потоком площадной брани.

Двое матросов переключились на него, но было поздно — тан оказался слишком близко к ним. Первый лигист рухнул с пулей между глаз и разлетевшимся затылком. Второй недоумённо уставился на начисто срезанный тончайшей нитью нихромового резака ствол пистолет-пулемёта, чтобы в следующее мгновение лишиться головы, отсечённой обратным движением жестокого оружия.

Кавдорцы налетели на лигистов следом за таном, а вскоре к ним присоединились докеры. Однако «Милка» не желала сдаваться без боя. Из многочисленных внутренних помещений сухогруза выбегали новые вооружённые лигисты, с ходу открывая огонь. В сторону атакующих полетели пули, заряды картечи и тонкие световые лучи, способные в одну секунду буквально вскипятить человека изнутри.

Я перезарядил пистолеты, готовясь вновь вступить в бой, и выскочил из-за кнехта. Пробежав несколько шагов, чувствуя, как трещит от случайных пуль и задевших лишь краем смертоносных лучей защита нательной брони, я упал в новое укрытие. Но и там не задержался — пока от меня было мало толку, надо подобраться поближе. Новым укрытием послужил похожий на обкусанный со всех сторон гриб старый кнехт. Мне пришлось буквально растянуться на земле, прижавшись к нему спиной, чтобы спрятаться от вражеского огня. Дальше — никак, это я отлично понимал. Вот вроде и близок локоть — из-за высокой осадки «Милка» стояла совсем недалеко от берега, на её борт можно запросто перепрыгнуть прямо с пирса, — а никак не укусишь. Только высунься из-за кнехта, тут же схлопочешь столько свинца и лучей смерти, что даже штурмовая броня не спасёт.

И тут у нас в тылу заработал пулемёт. Прав оказался толстый полугигант, с ним надёжнее. Лупили длинными очередями, не жалея патронов, заставляя лигистов на борту «Милки» пригибать головы. Особо ретивые попадали на палубу, срезанные метким огнём пулемётчика. А следом, едва не расталкивая кавдорцев, к сходням устремился одетый в штурмовую броню полугигант, вооружившийся траншейным щитом почти с его рост высотой и мощным дробовиком с цевьём, закреплённым в специальной выемке в крае щита. Пули рикошетили от толстых пластин доспеха, лучи смерти оставляли на них чёрные борозды, будто когти невидимого зверя, но ничто не могло остановить толстяка, несущегося на врагов подобно разъярённому быку.

Он прыгнул на борт «Милки» прямо с пирса, не рискнув ступать на довольно шаткие сходни. Те запросто могли не выдержать его веса. А следом за ним в атаку ринулись воодушевлённые кавдорцы и докеры. Ну и я постарался не сильно отстать.

Перепрыгнув на борт «Милки», я бросился бежать, стреляя по всем лигистам, кто попадал в поле зрения. Кажется, даже парочку сумел свалить, а может, и больше — я не из тех, кто приглядывается к результатам своей деятельности на поле боя. Я всегда стремился к одному — выжить и по возможности выполнить поставленную задачу. Вот и сейчас, пробежав с десяток шагов вместе с докерами и кавдорцами по верхней палубе сухогруза к кормовой надстройке, откуда удобнее всего было спуститься в трюм, я нырнул за массивную лебёдку, как только впереди замаячило серьёзное сопротивление. У двери в ту самую надстройку, куда все так стремились, собрались десятка полтора хорошо вооружённых матросов под командованием высокомерного эльфа. Выстроившись в две шеренги, словно солдаты на поле боя столетней давности, матросы по команде эльфа дали слитный залп из архаично выглядевших ружей, похожих на древние мушкеты. Вот только стреляли эти мушкеты не тяжёлыми свинцовыми пулями, а ярко-красными лучами смерти, прошившими неосторожных кавдорцев и докеров, не успевших вовремя найти укрытие.

Я высунулся из-за станка лебёдки, разрядил в шеренги матросов оба пистолета — вряд ли попал хоть в кого-то, конечно, но нервы им точно потрепал. Спрятавшись обратно за лебёдку, я перезарядил оружие и убрал один из пистолетов обратно в кобуру. Лучше иметь один пистолет про запас, никогда не знаешь, когда он тебе может понадобиться. Остаться совсем безоружным посреди этой драки мне как-то не улыбалось.

Я снова высунулся из укрытия, чтобы оценить обстановку, и увидел, как по палубе шагает кавдорский тан в сопровождении верных бойцов. Он явно не боялся смертоносных лучей лигистов и шёл уверенно, не искал укрытия между залпами врагов. В то время как другие кавдорцы и докеры, и даже одетый в штурмовую броню полугигант не рисковали, передвигаясь короткими перебежками. Более того, тан как будто совсем потерял связь с реальностью, он на ходу декламировал стихи, наверное, на альбийском, потому что, хотя и слышал всё достаточно отчётливо, не понял ни слова.