Земля 2252. Инкорпорация - Сергей Куц Страница 10

Первой, с кем Евгения познакомилась, была Сашка с соседней койки: ее имя могло быть и женским, и мужским, как у самой Женьки. Другими подругами, уже во взводной палатке, стали Наташка Большова и Тамара Тигалова. Не сказать, что Женька не ладила с кем-нибудь из роты, но с этими девчонками отношения сложились более доверительные, чем с остальными. Друг друга они называли просто – Томка, Натка, Сашка и Женька.

Новые подруги были симпатичными девушками. Наташка и Тамара немного выше Женьки, но совсем чуть-чуть; у Натки волосы каштановые, как у самой Женьки, а у Томки цвет черный, и вообще глаза у нее чуть раскосые, татарские.

Блондинка Сашка была выше любой из них на полголовы и отличалась от подруг стрижкой под мальчика, которая, к удивлению Женьки, ничуть не портила Грибанову. Может быть, с длинными волосами, как у трех других девушек, она была бы менее красивой.

На тумбочке у каждой девушки лежал пакетик с зеркальцем, тушью и помадой неяркого тона. Сегодня на утреннем построении майор Моров объявил о подарке от их части для всех новобранцев женского пола. До этого дня из косметики им полагались только мыло, шампунь, полотенце и расческа – так Моров это назвал и не преминул напомнить об очередной щедрости командования. Сейчас, по его словам, подарок воистину роскошный.

– Уставом предусмотрено, – пояснил хмурый по своему обыкновению майор. – Правда, это не касается молодого пополнения. Но вы почти рядовые! Приказываю: на присяге быть красавицами!

Получается, что устав все же содержит различия для личного состава по половому признаку – некоторым положена косметика. Разумеется, лучше смолчать, не умничать перед командиром и не задавать вопросов, но все равно терзало любопытство. Какую косметику они получат? Однако любопытство тоже нужно было держать при себе. До личного часа перед присягой тогда оставалось еще полдня.

Тома и Наташка уже опробовали подарки и пребывали в полном восторге. Ничего особенно в военно-косметическом наборе нет, однако за две недели будешь рада любой косметике.

Женька привела себя в порядок: переоделась, поправила волосы в узле на затылке и накрасилась. Форменная одежда двадцать третьего века хороша тем, что совершенно не мнется. Сразу после стирки – как отглаженная: и майка, и куртка со штанами. Надеваешь, проводишь по ткани ладонью, и этого достаточно. Евгения с большим восторгом глядела на свою камуфлированную одежду всякий раз, когда думала, что утюг не нужен. Кажется, подругам ее радости не понять. Далеко не вся одежда в их времени обходится без глажки, однако подобные вещи есть у каждого в гардеробе.

Ливадова отнесла пакет со своими вещами интенданту и, вернувшись во взводную палатку, поняла, что волнуется. Ее колотит при одной мысли о присяге. Почему? Очень ведь хотела выдержать двухнедельный курс предварительной подготовки, и у нее получилось! Но отчего волнение?

– Меня трясет, – призналась сидевшая на соседней койке Сашка, – и не знаю почему.

Евгения с пониманием посмотрела на подругу и сказала, что ей тоже не по себе. Пришедшие из прачечной Наталья и Тамара тоже признались, что волнуются.

– Нам выдадут автоматы, – сказала Сашка.

– С пустыми магазинами. – Тамара смешно скривила носик.

Эта неделя началась занятиями с оружием. В первые дни новобранцам полагался самый минимум. Оружие не разбирали, теорию не изучали. Командир роты поставил перед сержантами задачу показать молодому составу, с какой стороны держать АК-233 – «Автомат крупнокалиберный двести тридцать третий» – и к присяге превратить обезьян с оружием в личный состав второй роты учебного батальона с оружием. Это оказалось несложно, самая легкая часть из курса предварительной подготовки.

Сержанты поставленную задачу выполнили быстро, и через три дня майор Моров полностью удовлетворился результатом, что случалось нечасто. В качестве награды началась дополнительная, не предусмотренная на этом этапе учеба с разборкой и сборкой оружия, стрельбой холостыми патронами и метанием муляжей гранат. К присяге молодой состав обращался с АК-233 вполне уверенно.

– Зачем тебе патроны? – Наталья вскинула бровь и посмотрела на Томку. – В кого на присяге стрелять будешь?

– В Мора, – хихикнула Тигалова.

Прозвище получил не только сержант Горгуа. Все командиры в роте тоже заимели свои клички. Майор стал Мором, старшина роты старший сержант Кусков – понятное дело, Куском, а с командиром первого взвода сержантом Дороховым оказалось сложнее. Его называли либо Горохом, либо Дорохом. После присяги рота пополнится новыми офицерами и сержантами – значит, и прозвищами, но пока в учебном подразделении из начальства только майор да три человека младшего командного состава.

– Дурная, что ли! – цыкнула на подругу Александра. – Если кто услышит?

– Если кто-нибудь услышит, – Томка попыталась напустить на лицо страдание, – то вылечу с контракта за минуту до присяги.

– Тогда точно дурой будешь, – нахмурилась Грибанова. Она отчего-то не на шутку рассердилась на подругу.

– Но меня ж не сдадут? – Тамара оглянулась.

Разумеется, никому не придет в голову стучать. В палатке только новобранцы, и за две недели учебного курса они сдружились. Любому ясно, что взбалмошная Тигалова говорит не всерьез.

Пустой разговор снял часть напряжения, которое охватило подруг, только ненадолго. Время будто растянулось. Оставшиеся до построения минуты были долгими, и девушки даже обрадовались, когда прозвучала команда строиться.

Первый и второй взвод выдвинулись сначала к бронированному грузовику, который выполнял роль оружейной комнаты. Автоматы выдавал майор Моров.

Затем вторая рота двинулась на плац, на котором уже выстроились другие ротные коробки. Весь личный состав был при оружии. Первый и второй батальоны облачены в экзокостюмы, третий – в парадной форме, четвертый батальон и отдельная рота разведки – в полевой и с полным комплектом боевой небронированной экипировки. Женька косила взглядом, когда проходила мимо своего полка – она уже считала 10-й отдельный десантно-штурмовой полк своим, – и чуть не сбилась с шага! Она увидела Владимира Воронцова! В строю разведроты!

Здесь? Сын президента корпорации «Сигма»? Ее бывший хозяин, насильник и одновременно – единственная надежда на спасение брата! Евгения почти вернулась в его постель, потому что была никем и имела ровно одну перспективу – разорение с потерей свободы и проституция! Чтобы стать кем-то большим, чем пустое место в прекрасном новом и бесчеловечном мире, Ливадова выбрала военную службу. Чтобы обеспечить свою жизнь едой, крышей над головой и хоть каким-нибудь будущим. Чтобы не быть полностью зависимой от президентского сынка. Хотя бы в том, что касается лично ее!

Женька смогла взять верх над бурей чувств, взорвавшихся у нее внутри. Сказались две недели интенсивной строевой подготовки. Сержанты довели движения молодняка до автоматизма, а мысли нацелили только на присягу. Нет ничего важнее присяги!

Дальнейшее происходило, как и рассказывали новичкам. Вторая рота стояла напротив знаменной группы полка. Новобранцы поочередно выходили из строя, зачитывали слова присяги, опускались на колено перед багряным знаменем и касались губами священной ткани. Командир полка вручал погоны рядового, пожимал руку и произносил несколько слов. Евгения не слышала их. В голове шум, мысли только о Воронцове… Что он тут делает? Еще и взор поплыл… Она не сломалась. Вернулась в строй, и никто не заметил внутреннего смятения Ливадовой.