Стрелок. Митральезы для Белого генерала - Иван Оченков Страница 10

– Как зовут?

– Сто тридцать восьмого Болховского полка запасной ефрейтор Шматов! – отрапортовал Федор, преданно поедая Белого генерала глазами.

– Ян Зандерс, – с сильным акцентом отвечал латыш.

– Это тебе, кавалер, – с легкой усмешкой протянул ему командующий большую серебряную медаль «За храбрость» на георгиевской ленте, а курляндцу такую же, только малую.

– Служу Богу, государю и Отечеству! – гаркнул Федька, едва не прослезившись от нахлынувших на него чувств.

Изумленный Зандерс тоже что-то промычал, но что именно, никто не разобрал, кроме, может быть, фон Левенштерна, понимающего латышскую речь. Однако последнему было сейчас не до того. Слухи о том, что он якобы предлагал своим подчиненным сдаться, успели облететь весь лагерь, по пути, как водится, обрастая все новыми и новыми подробностями. Казаки-таманцы смотрели на него просто как на зачумленного, а прочие с недоверием или даже осуждением. Возможно, дело было в его немецком происхождении и том высокомерии, с которым он его постоянно подчеркивал. И вот теперь, казалось бы, сам Скобелев наградил его наравне со всеми, и честь барона спасена, но замолчат ли злопыхатели?

Тем временем награжденных обступили товарищи и сослуживцы и принялись поздравлять с высокой наградой. Особенно много было казаков, радовавшихся за своих станичников и однополчан. Они обнимались, хлопали друг друга по плечам, кого-то хотели даже качать, но на глазах у начальства не решились.

– Мои поздравления, барон! – неожиданно протянул уряднику руку хорунжий, в котором Будищев сразу же опознал Бриллинга.

Согласно уставам, офицерам запрещалось обмениваться рукопожатиями с нижними чинами, но в Туркестане на многие мелкие нарушения дисциплины смотрели сквозь пальцы. К тому же Бриллинг и фон Левенштерн были чуть ли ни единственными настоящими немецкими аристократами в этих богом забытых землях. В общем, они не то чтобы приятельствовали, но частенько общались на дружеской ноге. Это Дмитрий знал совершенно точно.

– Благодарю, – кивнул вольноопределяющийся.

– Я смотрю, вы тоже отличились? – обернулся на Дмитрия бывший лейб-гусар.

– Совсем немножко, ваше благородие, – с легкой иронией отозвался тот.

– Нет, Карл, – с неожиданной горячностью заговорил курляндец. – Герр Будищев – есть прекрасный стрелок, и наш успех во многом зависеть от его меткость!

– В самом деле? – иронически приподнял бровь хорунжий. – Неожиданно для моряка.

Кондуктор в ответ лишь развел руками, дескать, так уж получилось, не обессудьте. Полковой адъютант пренебрежительно хмыкнул, а барон продолжил, показывая на крест.

– Я сегодня вечером намерен устроить маленький торжеств, по случаю этого. Приходите, я будет рад!

– Непременно, – с готовностью отозвался Дмитрий, с трудом скрыв довольную усмешку.

Начальник морской батареи лейтенант Шеман слыл весьма требовательным и строгим офицером. Вверенные ему люди и техника всегда содержались в образцовом порядке. Поступивший под его начало Майер даже как-то пошутил, что будь под началом лейтенанта даже его родной отец, он и его бы разнес за малейшую неисправность. Все это никоим образом не мешало уроженцу Финляндии быть хорошим товарищем и заботливым командиром, но служба у него всегда была на первом месте.

– На кого вы похожи, Будищев? – нахмурился он, увидев наконец-то своего подчиненного.

Тот и впрямь выглядел по сравнению с другими моряками несколько небрежно. Мундир его был изрядно потрепан и носил явные следы ночевок у костра. Вместо сапог на ногах красовались поршни из сырой кожи, воротничок рубашки, мягко говоря, не поражал свежестью. Разве что оружие содержалось в образцовом порядке, хотя его и было куда больше, чем положено по уставу. В общем, не было бы преувеличением сказать, что кондуктор имел вид, что называется, лихой и придурковатый.

Дмитрий в ответ окинул внимательным взглядом с иголочки одетого лейтенанта и ответил без тени улыбки:

– Готовьтесь, ваше благородие. Скоро вы будете выглядеть точно так же.

– Да неужели?!

– Здесь пустыня, господин лейтенант. Воды едва хватает для питья, отчего мытье становится невообразимой роскошью, а про стирку и говорить нечего. Сапоги, если их не сменить на более удобную обувь, в здешней жаре быстро угробят вам ноги.

– Все настолько плохо? – задумался офицер. – Нет, мы уже успели испытать определенные неудобства, но пока что мы справлялись.

– Неужели с вами не поделились опытом артиллеристы?

– Да они говорили что-то подобное, но я, признаться, не придал этому большого значения. Тем более что едва мы присоединились к четвертой батарее, как Скобелев приказал арестовать на сутки ее командира за беспорядок. Что, впрочем, совсем не удивительно, принимая во внимание внешний вид его подчиненных.

– Капитана Полковникова наказали за то, что батарея не успела выступить к указанному времени, – почтительно возразил Дмитрий, хорошо знавший эту историю. – И, к слову, совершенно напрасно. Они только-только получили новые орудия и зарядные ящики. Нехватка личного состава почти треть от штата, а тут еще пушки без колес оказались, пришлось переставлять их со старых. В общем, неудивительно, что они замешкались, но тут наш генерал беспощаден. А на форму, поверьте, он и внимания не обратит.

– Хорошо, я вас понял. Давайте лучше перейдем к делу. Итак, как вы, вероятно, уже знаете, в нашей батарее два скорострельных морских орудия и восемь митральез Барановского – Будищева. То есть вашей конструкции. Расчеты составлены из моряков Балтийского флота и Каспийской флотилии. Ездовые приданы здешними артиллеристами. Сборная солянка из разных бригад. С гардемарином Майером вы, как я понимаю, уже знакомы. Вы с ним будете моими помощниками. Его превосходительство, по всей видимости, будет использовать наши пушки и картечницы в разных местах, а посему вам следует обучить гардемарина всему необходимому, чтобы он смог при необходимости действовать самостоятельно.

– Есть!

Хотя барон фон Левенштерн и не выслужил еще эполеты, он все же, как человек светский, а паче того – обладающий средствами, был принят в офицерском обществе. А потому его приглашение на торжество или проще сказать – «вечеринку», посвященную награждению, никто не проигнорировал. Жизнь в отдаленных гарнизонах вообще довольно скучна, а тут такой повод для веселья! К тому же в числе многочисленных недостатков курляндца совершенно отсутствовала жадность, и можно было быть уверенным, что на угощение тот не поскупится.

И в самом деле, импровизированные столы ломились от всего самого лучшего, что только могли предоставить здешние маркитанты. Сервировка, конечно, уступала, но дело было в походе и прекрасных дам вокруг не наблюдалось. Суровым же воинам было все равно, из чего есть и, самое главное – пить. А пили они как не в себя, а потому неудивительно, что через некоторое время стали заговариваться.

– Господа, – с пьяной развязностью провозгласил Майер. – Я предлагаю тост за нашего героя – Эдгара!