Сила Воли - Юрий Иванович Страница 10

Так что самые первые мысли, после осознания новой ситуации, оказались крайне циничными:

«Чего это мелкая пигалица расшумелась?.. Не лучше ли её придавить, на всякий случай? — но вся память и инстинкты доставшегося тела настолько возмутились кощунственным рассуждениям, что поневоле пришлось идти на попятную: — Ну да, здесь так не принято… Да и мало ли кто, из знающих это место, сюда наведается?.. Вдобавок эта местная может мне пригодиться… Знать бы ещё, в чём именно?.. Польза она, или обуза?.. Ах, да! Не мешало бы ей рану у меня на голове осмотреть. Хоть как-то продезинфицировать и перевязать!»

Ну и подсказки появились, как надо действовать. Руки окончательно отпустили установленную крышку и опустились вниз. Там нащупали вздрагивающую голову и стали её поглаживать. Да и слова откуда-то взялись вполне утешительного свойства:

— Настюха… Ты это… не переживай так! — говорить он постарался шёпотом. — Всё как-то образуется… И нам главное — выжить! И шуметь нам нельзя, иначе нас тоже убьют! — это подействовало, рыдания почти стихли. А чтобы хоть как-то отвлечь от трагедии, лучше всего неожиданную союзницу занять чем-то существенным: — И голову мне разбили, наверняка мозги видны в дырку… Не могла бы ты как-то осмотреть? И водой промыть?..

— Ой! Конечно! Сейчас!..

Объятия разжались, девчонка метнулась куда-то вглубь довольно просторного погреба, зачиркала спичками, и подземное пространство озарило пламенем свечи.

— Санька! Иди сюда! Садись…

Он уселся на лавку, руки сложил на столе, сверху умостил осторожно голову. Тотчас, уже при первом осмотре, подруга заахала, голос её стал прерывистым, а пламя свечи заплясало в дрожащих руках:

— Мамочки родные!.. Да у тебя там комок крови!..

— Вот его и надо как-то смыть…

— А чем?! — всхлипывала девчонка. — Ни бинтов, ни зелёнки…

— Ну вода-то есть, — подсказал мемохарб, занявший тело Шульги, который Фёдорович. — А тряпка…

Он начал вытягивать рубашку из брюк, чтобы оторвать полоску ткани. Но был тут же остановлен решительным заявлением:

— Стой! Лучше я свою нижнюю юбку порву! Она у меня новая, только сегодня первый раз одела. Только не поворачивайся…

Вскоре раздался звук разрываемой ткани. А там и к затылку нечто прохладное стало аккуратно прикасаться. Благо воды в погребе оказалось много, полное ведро, прикрытое плотно крышкой. Собиравшиеся здесь «партизаны» любили попить обильно, после интенсивных игрищ и беготни. Нашлось и пару мисок, в которых можно было полоскать окровавленную ткань. И хотя действо затянулось не меньше чем на час, в конце концов Анастасия заполошно произнесла:

— Сань, вроде кровь всю смыла… Но тут у тебя страшный разрыв кожи! Просто жутко выглядит! Странно как-то, что больше не кровоточит… Но в любом случае: зашивать надо…

Услышанное Киллайда невероятно обрадовало:

«Однозначно! Присущая именно мне регенерация — действует! Ха-ха! Значит, по большому счёту, там и зашивать ничего не надо. Само всё зарастёт в течении ближайших суток. Но как к такому аборигены отнесутся?.. Надо как-то замаскировать свою необычность…»

Поэтому вслух не стал скрывать досаду:

— Зашивать?.. А чем? И где? В госпитале нам показываться сейчас нельзя. Совсем нельзя.

— Ну да, — тоскливо отозвалась Анастасия, — Понимаю… Моя иголка с нитками никак не подойдёт…

— А есть? — оживился Александр, оглядываясь на подругу. Та ему продемонстрировала за воротником недавно ещё нарядного пиджачка швейные принадлежности. — Отлично! Шей!

У той глаза расширились от удивления:

— Ты что?! Там такой разрыв!.. Нужен ещё кто-нибудь, чтобы края раны вместе свести. Да и вообще… простой ниткой? И простой иглой?

Опять чужая память помогла:

— Вон там в углу, за ящиком, должна стоять чекушка с остатками самогона. Борька Шуля принёс… Давай её сюда… Промывай нитку с иглой… А рану я сам руками сведу края раны вместе, ты только подсказывай и руководи. И не смотри на меня так! Шевелись, шевелись!

Вначале юная Бельских всё пыталась откреститься от предстоящего действа. Мол, ничего у неё не получится. И нельзя так делать. И плохо ей. И сам он края раны не сведёт. И вообще. Но получив пару более жёстких команд, всё-таки принялась за дело, ворча еле слышно:

— Смотри как раскомандовался… То из него слова не вытянешь, а то вдруг и не поспорь с ним…

Постепенно руки у неё перестали дрожать, и работу она доделала всё с нарастающей сноровкой. Всё равно оставшись при этом недовольной:

— Неправильно это всё! Нитка гнить начнёт. Да и рана обязательно воспалится. Тут более тщательное промывание нужно… И как ты только выдерживаешь?..

Затылок Киллайда в самом деле щипало и дёргало от вонючего самогона. Да и сама голова болела после смертельного удара. Но уж как-то абстрагироваться от боли мемохарб сумел. И больше всего он радовался перенёсшейся с сознанием регенерации. Слабенькой, конечно. Ведь в идеальном варианте он смог бы свести края раны и сразу её зарастить. А здесь на это уйдут местные сутки, а то и двое. Но уж в любом случае опасаться грязной нитки не стоило.

Что ещё убеждало в резко повысившемся метаболизме доставшегося тела, так это нарастающий, зверский аппетит. И как только девица Бельских завершила оказание первой помощи, Санька потребовал осипшим голосом:

— Ищем всё, что можно съесть! Иначе я за себя не ручаюсь!

А потом он начал есть. И в течение получаса съел всё, что имелось в «землянке партизан». До последней крошки! При этом даже не поинтересовавшись у девушки, хочет ли она кушать. Как-то и мысли у него такой не мелькнуло.

Тогда как Анастасия пялилась на парня во все глаза и только повторяла не столько ошарашено, сколько с невероятным ехидством:

— Странное у тебя сотрясение мозга… Явно что-то серьёзное повреждено… Так жрать в три горла?.. И не подавиться?..

Чем в какой-то момент опять вызвала у Киллайда желание придушить сидящее напротив существо за тоненькую шейку. Вовремя остановиться помогла приятная сытость, подступающая расслабленность и рассуждения о нецелесообразности такого поступка. Да и пригодиться ещё подружка могла. Хотя бы для последующего осмотра раны на затылке. А вот логика подсказывала, что пора и поговорить:

— Ты как здесь оказалась? — причём спросил жёстко, грубо, не собираясь вновь спровоцировать представительницу слабого пола не очередные рыдания.

— Да мы с дядькой на зады вышли, глянуть на ваши новые кусты крыжовника, и он заметил, как бандиты стали окружать поместье. Меня закинул на забор, приказав уходить огородами, а сам бросилась в дом, предупредить остальных мужчин. А ты знаешь дядю Бориса, попробуй его ослушайся…

Всплыло в разбитой голове и такое знание. Дядя Боря, майор, продолжавший служить, весьма резкий и решительный человек. В своей части — парторг. Кажется, он первым и открыл стрельбу по атакующим усадьбу лицам.