Я спас СССР. Том III - Алексей Вязовский Страница 10

Ага! Крючок-то «Пылесос» подцепила.

– Спасибо, что подсказала. А ты, Оль, решай, через три дня жду твой ответ. Не думаю, что нам всем еще раз представится такой шанс.

Думай, Оля, думай! Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор…

И я уже выхожу в коридор, как слышу в спину ее ехидное:

– А без бороды тебе намного лучше!

* * *

Возвращаюсь к себе, окрыленный удачными переговорами со старостой. Никуда от меня Ольга не денется, повыделывается для фасона и согласится как миленькая. От таких шикарных предложений умные люди не отказываются. Теперь нужно переговорить с Левой и Димоном, их кандидатуры я тоже буду отстаивать перед Аджубеем и Ивановым. А вот с Юлей спешить не стоит, подумаю еще немного. Все-таки она ну очень… своеобразная девушка, и постоянно тратить рабочее время на ненужные споры с этой строптивицей меня как-то не прельщает.

У лифта меня перехватывает знакомый однокурсник:

– Русин, ты? Извини, без бороды сразу не узнал. Тебе на вахту звонили, тетя Даша просила передать.

– Спасибо, сейчас подойду.

И кому это я понадобился? Вроде о моем возвращении в Москву никто еще не знает. Иванов? Мезенцев? А может, Москвин по мне уже соскучился, рвется «пошептаться»? Не хотелось бы пока с ним встречаться…

Но все оказывается гораздо интереснее – на вахте меня ждет домашний номер некого Жени и просьба ему перезвонить. Знакомых с таким именем у меня немного, а из имеющих московский домашний адрес и вовсе один – Евтушенко. Похоже, вернулся в Москву и жаждет пообщаться.

– Старик, ты куда исчез?! – кричит он в трубку, едва услышав мой голос. – Мы же договорились встретиться у нас на следующий день?

– Ну прости, Жень, возникли срочные дела в Москве.

– Настолько срочные, что на день нельзя задержаться? – В голосе Жени слышится легкая обида.

– Поверь, настолько. Но что нам мешает встретиться в Москве?

– А ты готов?

– Как пионер – всегда готов!

– Лады. Записывай адрес, встречаемся там через два часа, нагрянем в самый разгар веселья.

Мои попытки узнать, к кому в гости мы идем, успехом не увенчались. На все вопросы у Евтушенко один ответ: «Увидишь…» Ладно, вот заодно и проверим, как работает на публике мой новый «черный образ». Джинсы плюс водолазка.

Нужный мне дом я обнаруживаю, едва выйдя со станции «Кутузовская». Он вполне обычный, сталинский, из типичного бежевого кирпича. Но главное его украшение – «античная» трехэтажная надстройка угловой части с высокой колоннадой, поддерживающей плоскую крышу с затейливыми башенками. Огромная широкая лоджия, опоясывающая надстройку, смотрит и на Кутузовский проспект, и на Киевскую улицу, окна и двери, выходящие на нее, венчают классические портики. Короче, сталинский ампир во всей красе. С лоджии на улицу доносится громкая музыка и женский смех. Судя по описанию Евтушенко, мне именно туда.

Захожу в арку, нахожу нужный подъезд, лифт доставляет меня на десятый этаж. Последний лестничный пролет преодолеваю уже пешком и сквозь распахнутые на лоджию двери вижу танцующие пары. Звонить в дверной звонок, кажется, бесполезно, его все равно никто не услышит, так что с лестничной площадки сразу выхожу на лоджию. Протискиваюсь среди танцующих, пытаясь отыскать Женю. Публика здесь собралась приличная, если судить по одежде. Почти все мужчины в костюмах и галстуках, на женщинах модные платья и туфли. Многие курят, стоя у парапета, у большинства в руках бокалы с вином. И все о чем-то оживленно спорят. Обычная интеллигентская тусовка.

– Ты хто?… – пытается преградить мне путь какой-то сильно подвыпивший товарищ в белой рубашке со сбившимся набок галстуком-селедкой.

– Евтушенко не видел? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Женька?… Там! – машет он рукой в дальний угол лоджии, откуда доносятся взрывы женского смеха, и тут же теряет ко мне всякий интерес.

Ну мог бы и сам догадаться – где милые дамы, там и поэт. Или наоборот. Прохожу мимо открытой балконной двери и ярко освещенных окон, наконец вижу у колонны высокую фигуру в окружении женского цветника. Наш чаровник вдохновенно читает дамам стихи собственного сочинения, те с немым восторгом ему внимают. Женя в ударе и, как токующий тетерев, ничего вокруг себя не видит. Ни музыка, ни танцующие пары ему совершенно не мешают. И только сорвав очередные аплодисменты и восторги, он замечает меня, скромно стоящего совсем рядом.

– Лешка, ну наконец-то! Девушки, познакомьтесь, восходящая звезда советской литературы – Алексей Русин. Прошу любить и жаловать!

Пока дамы переключают на меня свое внимание и с любопытством разглядывают, Евтушенко шепчет мне на ухо:

– Девушки здесь сегодня как на подбор, все красавицы. Не теряйся, здесь все по-простому!

Потом окидывает меня абсолютно трезвым взглядом и добавляет:

– Без бороды тебе тоже неплохо. И правильно, что ты ее сбрил, а то еще поклонницы начали бы путать тебя с Юликом Семеновым.

Я тихо хмыкаю. Вот вроде как похвалил меня, а ощущение почему-то, что слегка пнул. Но я к его манере общения уже привык и не обижаюсь, делаю вид, что воспринимаю его слова исключительно как похвалу в свой адрес. Женя отводит меня в сторону, где музыка не так слышна, заговорщицки подмигивает:

– Ну, рассказывай, зачем срочно в Москву по летел?

Ага, прямо сейчас все тебе и выложу, чтобы ты завтра по всей Москве разнес. Нет уж. Помучайся. Придаю лицу загадочное выражение и качаю головой:

– Рано говорить. Проект серьезный. Если выгорит – обещаю, тебе первому расскажу, а пока секрет.

– Ну хоть намекни!

– Не могу, даже не проси.

Евтушенко с подозрением смотрит на мою серьезную морду, вздыхает.

Одна из женщин оставляет свою компанию и не спеша направляется в нашу сторону. Издалека в сумерках она слегка похожа на Одри Хепберн – нынешнюю мировую икону стиля. Такая же высокая прическа, узкое черное платье без рукавов, на изящной шее жемчуг в два ряда. В руке длинный мундштук с дымящейся сигаретой. Женщина явно посмотрела «Завтрак у Тиффани» и старается подражать героине – даже прядь волос высветлена, как у Холли. А ведь этот американский фильм в советском прокате еще не шел, ибо признан жутко аморальным. Значит, дама имеет доступ к закрытым показам.

– Евгений, познакомишь меня со своим другом?

– Конечно, Анета! Алексей Русин, автор нашумевшего романа «Город не должен умереть».

Я удостаиваюсь заинтересованного взгляда и протянутой для поцелуя руки.

– Гостеприимная хозяйка этого замечательного дома Анета Юрьевна.

– Можно просто Анета, а я буду называть вас Алекс – какие церемонии между друзьями?!

Нас с Женькой ловко подхватывают под руки и направляют к балконной двери. Потом ведут в большую комнату, видимо, служащую в этой квартире гостиной. При ярком свете становится особенно заметно, что хозяйка – лишь слабая копия кинодивы. И возрастом она постарше, и статью попроще. Но фасон старается держать, всячески демонстрируя окружающим свои богемные замашки. Манерно обмахивается черным старинным веером и отпивает маленькими глотками шампанское из высокого бокала на тонкой ножке. Женька наливает мне и себе по бокалу красного вина.