Битва за ресурсы - Андрей Архипов Страница 10

Невинные человеческие жертвы Мурку не волновали. Особый акцент она делала на Степаниде, которая по последним данным комплекса связи находилась в том же помещении, что и пираты. Кошка, несомненно, тревожилась за ее знания, которые могли попасть к злоумышленникам, но пыталась обыграть совсем другие темы.

«Ну, зачем тебе теща, скажи? У вас, у людей, бешеное количество анекдотов об этой неоднозначной части человечества! В конце концов, я тебе не любимой девушкой предлагаю пожертвовать…»

Поняв, что она предложила это всерьез, Митька впал в шок и долго молчал, выслушивая лекцию о том, что небольшое зло позволит ему избежать траты нервных клеток и неминуемых в ближайшем будущем неприятностей. Того же подрыва пиратами грузовика, если они поймут, что сбежать не удастся, а церемониться с ними никто не собирается.

В итоге он довольно зло прошелся по мерзкой натуре одной своей знакомой, предположив, что она не слишком сильно отличается от искусственных индивидуумов, за ней гоняющихся. Кошка в ответ на это лишь презрительно фыркнула и исчезла, оставив его расхлебывать свои проблемы самостоятельно. Правда успела обвинить в том, что он заразился политкорректностью и гуманизмом и совсем с ними не борется, абсолютно не представляя, с какими опасными вирусами имеет дело.

Митька даже не успел возразить, что делит людей на своих и тех, кто по другую сторону баррикад. И за первых, к коим он причислял и Степаниду, он пойдет в огонь и воду (ну ладно, только на штурм грузовика), в то время как последние из названных ему по барабану.

Ну не успел так не успел, ушла так ушла.

На обидчивых, говорят, воду возят.

Однако в результате размолвки ему пришлось напрягать свои мозги, пытаясь не обращать внимания на сгустки боли в подвергшейся операции ноге. Ожидаемо под такой аккомпанемент те отказались работать, и кроме как явиться на рейдер и перестрелять всех пиратов в стиле примитивных западных боевиков он ничего не придумал.

Вот только мало-мальски приличного оружия у него не было, даже имевшийся в наличии бластер после аварии сигнализировал о неисправности своей батареи. Именно ее заряд Митька выцедил до конца, приваривая ранец к носу своего бота (благо, что с питанием лазерного резака она была унифицирована по напряжению, а у него нашлись зажимы для подсоединения клемм аккумулятора). Но вот до нуля подобные батареи разряжать было категорически запрещено, и теперь бластером можно было забивать гвозди и только.

И чем ему было вооружаться?

Митьку поджимало время, и он ограничился напылением зеркального слоя на тяжелый шахтерский скафандр, сбором инструментов по вскрытию обшивки и зарядкой обычного строительного пневмопистолета.

Рисковал ли он? Конечно. И не только собой.

В случае бегства пираты неминуемо прикрылись бы заложниками, но тогда они хотя бы оставили их живыми и, возможно, невредимыми. А вот подстрелив Митьку при подлете к рейдеру или внутри корабля, они могли творить вообще всё что хотели. Доступ к базе у Степаниды был, и Митька предполагал, что самого высокого уровня, поскольку та ее и разворачивала. Даже если он и сменит все права доступа вместе с кодами прохода минных полей, рано или поздно пираты вынудят женщину рассказать, как их все обойти (даже если она сама пока об этом не знает).

«Ладно, поиграем в ковбоев», – решил Митька и отправился на рейдер в надежде, что кошка смогла достаточно наследить там своими грязными лапами. В противном случае пираты могли восстановить работу общей шины, увидеть истребитель на радарах, сбить его на подлете и отправиться пить шампанское.

И хотя искин базы сигнализировал, что модуль беспроводной связи на рейдере всё еще не видит большую часть систем корабля, это предположение нельзя было исключать полностью.

* * *

Грузовик встретил его издалека и довольно весело: подсветка малого шлюза зашлась такими всполохами сигналов, как будто на борту праздновали старый Новый год и потому созывали всех, до кого только могли дотянуться.

Почему прозвучал намек именно на этот праздник? Наследникам великой евразийской империи так нравилось, что никто из окружающих не понимает смысл сего исторического события, что этот день в космосе они стали праздновать с вселенским размахом, затмевающим торжественные мероприятия по случаю самого Нового года.

«Что случилось? – каждый раз спрашивали те, кто первый раз видел подобную иллюминацию. – Наступил день их великого святого? Обретения независимости? Первого выхода на орбиту Земли?»

«Да нет, – отвечали всезнайки, проведшие последние месяцы в космосе, – это русские отмечают очередной юбилей: две недели с того момента, как начали праздновать очередной Новый год! Опохмеляться же когда-то надо…»

Смех смехом, но праздничные «гирлянды» в этот день на всех кораблях Федерации включались на полную мощность. Однако сейчас в мельтешении огоньков Митька заметил некую осмысленность. Если бы он не учился в Полтавском летном, такого, возможно, и не произошло бы, только в считанных училищах Федерации курсантам преподавали столь древнюю архаику, как азбуку Морзе. Хотя ради справедливости стоит отметить, что первые ее азы он начал осваивать гораздо раньше.

Пришлось ему как-то в дни своей юности стоять на шухере, когда подельник выносил дом какого-то зажравшегося банкира, перед этим научив пользоваться тангентой древней аналоговой радиостанции для передачи тревожных сообщений. Научил так, что даже разбуди его среди ночи, Митька отбил бы любую комбинацию нужных слов тревоги без ошибок и запинок.

Почему они вдвоем пошли на столь постыдное деяние? Да не настолько и постыдное, по правде говоря. По крайней мере, с позиций той общественной прослойки, в которой они тогда прозябали. Как мальчишки туда попали? Да они там существовали с самого своего рождения, вот только в один совершенно не прекрасный момент резко опустились на самое ее дно.

Началось все с того, что домик Митькиных родителей после их смерти ушел с молотка за ипотечные долги, и ему стало попросту негде ночевать. Нормальную работу пареньку в четырнадцать лет никто не желал давать (с предлагаемых грошей он точно не смог бы платить банковские проценты по ипотеке), а поскольку, начиная с этого возраста, он уже считался полноценным гражданином и на пособие рассчитывать не мог, временных подработок ему хватало лишь на еду и дешевую ночлежку.

Подельник его попал, по сути, в ту же ситуацию. У Семёна заболела сестренка, а поскольку родителей он тоже похоронил, ему пришлось продать неказистый домик в деревне, доставшийся по наследству, и попытаться в городе хоть как-то заработать ей на лечение…

Слишком много совпадений, хмыкнете вы. И будете правы.

Но что вы хотите от развитого либерального капитализма в самом расцвете его жизненных сил?

Кроме того, такие совпадения встречались в то время сплошь и рядом.

Смертоносная эпидемия, в основном поражающая жителей юго-западных областей Федерации сорока-пятидесяти лет, прокатилась по Полтавщине и оставила сиротами тысячи семей. Болезнь медленно, но неотвратимо разрушала кроветворную систему человека, после чего он начинал сохнуть не по дням, а по часам.