Война - Евгений Шепельский Страница 10

— Вот, ваше величество! Извольте! — вскричал он с оттенком экзальтации. Глаза его лучились каким-то космическим просто восторгом.

Попугайство… И цвет, мягко говоря, не самый мой любимый. Придется издать указ, который будет Блоджетту — да и многим дворянам, вестимо — не по нутру. Император одевается скромно. Император — первый среди равных. Первый маленький шаг к постепенному уничтожению костного дворянского общества, этой самодовольной касты, мешающей развитию государства. Первый — но далеко не единственный. Не люблю Наполеона, но тут император Франции проявил себя как должно — носил неброское, как и следует нормальным властителям.

— Не изволю, — сказал я строго. — Пока я не коронован — никаких мундиров. А после… После будет видно.

Отменю весь этот официоз к чертовой матери.

Он спал с лица, попятился:

— Оденьте хотя бы ле-ленту! Вы невенчанный монарх, однако знаки отличия обязательны! Обязательны!

Одеть или надеть? Всегда путаю, как правильно. И он путает.

Я покачал головой.

— Нет. Мне это не нужно.

— Но почему?

— В эту ленту очень удобно целиться.

Он еще пытался протестовать, но я пресек все возражения, бросил мундир и ленту на стул, и указал на лестницу. Кот даже не пошевелился. Похоже, знал, или предвидел, что на прогулке со мной ничего страшного не случится. Мы спустились на первый этаж ротонды, я отворил двери: яркий зеленый мир плеснул навстречу.

— Форнфелл? — раздалось в спину.

— Прогулка, — ответил я с деланным спокойствием.

— Ты уверен?

Правильные, не эгоистичные, способные на сильные чувства женщины во всех мирах одинаковы. Порой кажется, что мужчина, им симпатичный, превращается в их глазах в некое подобие ребенка, которого необходимо опекать, подтирать сопли, и так далее.

— Я работаю, Амара. Вернусь я тогда, когда… вернусь. — И — да, у меня хватит сил прогуляться, мог бы я добавить.

Амара промолчала. Не спросила: когда вернешься? Хватило ума. Надеюсь, больше не придется осекать ее прилюдно. На людях она не смеет давать мне советы. Я — архканцлер и будущий император, и публичные советы с вопросами подрывают мой статус. Она умна, поймет.

Однако стукнула чем-то тяжелым, это я хорошо расслышал.

Беда с этими сильными женщинами.

Сопровождаемые восьмеркой Алых, шедших в десяти метрах впереди и сзади по четверо, мы углубились в парк, двигаясь к задам Варлойна. Красноватый свет раннего солнца напоминал томатный сок и был так же густ под нашими ногами.

— С-скверное предвестие… — промолвил старший секретарь, поглядев ввысь.

— Просто красный рассвет…

Он сказал с похоронной торжественностью:

— Такое солнце не менее пяти дней всходило над Санкструмом перед большими войнами… С Адорой, Степью… Так говорят летописи.

— Просто совпадение. — Я процитировал ему старую земную мудрость: — Один раз — случайность. Два — совпадение. Три — закономерность. Было два раза, значит, простое совпадение.

— Нынче же — третий раз!

— Бросьте. Все это глупые суеверия.

— Пусть Ашар говорит вашими устами, государь!

Мумба-юмба… Я верю в магию, сам ее ощущал, знаю, что в этом мире есть много непознанного, знаю, что за моей душой охотятся некие межмировые сущности — Стражи, но вот в то, что солнышко может покраснеть специально перед войной — нет, не поверю. И пусть это не солнце краснеет, а атмосфера играет с преломлением солнечного света, кажется, рефракция это называется, все равно — не поверю в то, что такое бывает именно перед войной. Ерунда. Чушь. Совпадение.

Мы вышли на дальнюю аллею. В стыках между камнями дорожки лезла невыполотая трава. Признаки упадка видны даже здесь.

— Поговорим о насущном, — сказал я. — Вы знаете, что я крейн, верно?

Его торжественная походка хромой цапли не нарушилась и на миг.

— Разумеется, государь.

— А кто еще знает наверняка?

— Я, более никто. Вы удачно опровергли обвинение, когда Раскер впустую применил к вам заклятие! Подозревали же — все! Разум Торнхелла был исторгнут из тела бесноватым Белеком… Он был проводником некоей тайной силы, известной как «Спасители Санкструма»! Мы узнали это через наших шпионов, и до сих пор гадаем, что же это за сила, кто за ней стоит!

Я улыбнулся про себя:

— Или вам дали это узнать. Не существует никаких «Спасителей…», это придумка Простых, Таренкс Аджи сам сказал мне об этом. Меня создали как манок для фракций-конкурентов, чтобы выманить вас из Норатора и перебить на просторе перед схваткой за престол. Отчасти задумка удалась. Вашего лидера, лидера Великих, Дремлина Крау, по крайней мере, Простые убили.

Тут он удивился, остановился, замер.

— Это правда, то, что вы говорите, г-государь?

— Таренкс Аджи сам сказал мне об этом. Перед тем, как приказать меня умертвить. Меня спас хогг, Шутейник, мой друг. Я уцелел чудом. Многие вещи, со мной случившиеся, я могу назвать только чудом. Но кое-чего я добился самостоятельно. Например, архканцлером стал.

Блоджетт помолчал, начал идти уже не столь уверенно, шаркая; в походке проявился возраст.

— Коварный обман Простых… Вот, значит, почему из вас создали к-крейна…

— А Таренкс Аджи, вдобавок, устранил Торнхелла — так он думал, по крайней мере — из гонки за престол.

— А мы думали… Мы не понимали — зачем? То есть мы понимали, что крейном легко управлять, но…

Легко управлять! Хе. Вот ты и проговорился. Вы, фракция Великих, полагаете, что мной действительно можно манипулировать. Вы, конечно, понимаете, что абсолютной марионеткой я не буду, но, поскольку не ведаю местных реалий, по незнанию буду поддаваться на манипуляции, ну и конечно опасность разглашения приписок Растара…

— Но Белек — он был искренний радетель Санкструма. Он обманул Аджи и Простых. Он зачерпнул нужную душу. Я знаю толк в управлении. По крайней мере, в своем мире.

Он бросил на меня долгий задумчивый взгляд, затем кивнул: мои слова были созвучны его мыслям, оценке моей личности, моего «я».

— Значит, Белек играл против Таренкса Аджи?

— Как минимум — не доверял. Хотя Аджи опутал его баснями о патриотизме. Признаться, даже я изначально полагал его лидером тех самых Спасителей.

Блоджетт надолго замолчал.

Местная архитектурная мысль не додумалась еще до регулярных парков, то есть парков с идеальной планировкой, как при европейских дворцах вроде Сан-Суси. Парк Варлойна представлял собой обычный, хотя и более-менее ухоженный лес с хаотично набросанными дорожками, лавочками и беседками. Где-то здесь бегал свирепый вепрь Жоо, и, возможно, охотился адоранский тигр-людоед, но под охраной алебард Алых мы с Блоджеттом могли спокойно прогуливаться.