Молитва из сточной канавы - Гарет Ханрахан Страница 10

– Меня зовут Джери, – сказал тюремщик. – Это чтоб ты знала, кому сказать спасибо.

У Кари стучали зубы, ее трясло, как никогда прежде. Она чуть не утонула и вымокла до нитки, но испугало ее не то, что она едва не утонула. А пугала причина этого. Будто нечто дотянулось до нее через город и унесло ее разум. Подробности видения быстро гасли, как забытый при пробуждении сон, но она помнила, как будто была в церкви, старой и темной, и какая-то ужасная штука растащила молодого священника по частям. И реальным оно в тот момент не казалось. Она видела произошедшее со всех углов, сверху, снизу и сбоку. Может быть, и не видела. Тогда ей казалось, что видит, но…

– Я была мухой на всех стенах сразу, – проговорила она себе.

– Поди ж ты! – Джери неверяще покачал головой. – На, пока не замерзла. – Он кинул ей на колени сверток серой материи.

– Что это?

– Сменная одежда. – Он сел за стол, в кресло напротив нее, и откинулся назад, ожидая начала зрелища.

– Отвернись, – потребовала она. Ей не впервой переодеваться на людях, бывала она голой при незнакомцах – на небольшом корабле нет места застенчивости. Но позволять этому ловцу воров вечно выигрывать она не собиралась.

– Повернуться спиной к девчонке, которая ходит с этим? – удивился он и извлек из кармана ее нож – ее драгоценный ножик. Последний раз она видела свой нож, когда руки сальника вогнали его ей же в плечо. – Будешь слушаться, получишь обратно.

– Так, стало быть, мой нож у тебя, а у меня его нет, значит, поворачивайся, блин, спиной.

Джери рассмеялся и отвернулся на кресле. Она вытряхнулась из мокрой одежды, морщась от боли в плече. Бинт на ране промок насквозь, буро-зеленые пятна тины смешались с буро-красными – от запекшейся крови. Она размотала бинт.

– Мне понадобится новая перевязка для раны, – сказала она.

– Об этом позаботятся другие.

Наряд, который он выдал, состоял из серой накидки с поясом на талии, похожей на облачение монаха. Ей попадались такие на горожанках. Она натянула накидку через голову, ввинтилась в нее. Для нее велика, зато сухая и теплая. Прилагалось и нижнее белье, а также пара сандалий.

– Есть еда? – спросила она.

– Другие позаботятся и об этом.

– Спасибо тебе, Джери, – поиздевалась она.

Он повернулся обратно.

– Обычно мелкая проныра вроде тебя не стоит моего времени. Ты даже не гражданка – тебя бы отдали свечкоделам, не подумай, что тебя хватило бы на приличный светильник. Но есть такая вот закавыка.

Он полез в выдвижной ящик и вытащил большой журнал в кожаном переплете. Такой же, как в библиотеке Палаты Закона. Сотни подобных книг сгорели у нее на глазах.

Джери заметил ее удивление.

– Этого журнала в архиве не было. Странное дело – кто-то сверялся с книгой записей о твоем рождении за день до пожара, и она оказалась в читальном зале южного крыла, поэтому уцелела. Как и ты, Кариллон Тай.

Он хлопнул по столу журналом, раскрыв его на заложенной странице.

– Родилась в Гвердоне двадцать три года назад. Отец – Аридон Тай, из тех самых Таев. Мать неизвестна. Обычно бывает наоборот, поэтому, предположим, аист подкинул тебя к фамильному особняку. Знал бы я о твоей знатности, когда арестовывал, выделил бы тебе камеру поприятнее.

– Выдели ее Шпату, – посоветовала она. – Я воду люблю.

– Несомненно, любишь. Я провел все утро, расспрашивая о тебе, мисс Тай, хотя должен был разыскивать того, кто взорвал Башню Закона. Твоя семья как можно скорей отослала тебя к тетке в провинцию. Кажется, тебе там не очень понравилось – в двенадцать лет тебя объявили пропавшей. Разумеется, у Таев нашлись другие поводы для хлопот, нежели одна своенравная дочь. Среди них такой – все они были убиты.

Он примолк, глядя на нее.

– Если ты сознаешься в этом преступлении, то наверняка я не зря трачу на тебя время.

– Мне было четыре, – сказала она. Кроме тети Сильвы, бывшая семья вспоминалась с трудом. Дедушку Джермаса и его строгий голос она представляла четче, чем отца – в памяти всегда отдаленного, блеклого.

Джери продолжал:

– С наследством получилось тоже не очень – оказалось, Таи были по уши в долгах; правда, выяснилось это уже после. Ну а ты отчалила в море. До Севераста, Огнеморья и Близнецов-Халифатов, судя по рассказам, услышанным мной сегодня в порту. Я назвал тебя попрошайкой и мелкой воровкой, но ради твоего знатного происхождения скажем-ка мы лучше странница.

Он бережно закрыл книгу, оставив закладку.

– Итак, четыре месяца назад ты вернулась сюда.

– Не по своей воле. Случилась буря, и капитан пристал здесь. А потом меня не пустили на борт.

– Потому что ты ехала зайцем.

– Я обещала отработать проезд.

– Отчего так упорно рвалась уехать? – спросил Джери. У нее не нашлось верного ответа. В Гвердоне или окрестностях она всегда чувствовала себя неуютно. Словно весь город давил на нее, заваливал осыпью кирпича, своим прошлым, своими толпами. Она его не любила.

Она не ответила, и ловец продолжил:

– Стало быть, вот какая зацепка. Ты связалась с упыренком. Он свел тебя с каменным человеком, Шпатом. А Шпат – один из громил Хейнрейла. Значит, ты Хейнрейла знаешь.

Она сидела молча, как велел Шпат, но проглотить яд давалось тяжко. Хейнрейл ее облапошил; мало того, он унижал Шпата, и за это она его ненавидела. Изводит смотреть, как с твоим умным другом обращаются, как с паршивой собакой, а еще сильней изводит наблюдать, как Шпат это терпит. Сносит, не жалуясь на жестокость и придирки, из верности умершему отцу. Для Кари семья и так значила мало, а мертвая семья – еще меньше.

– Он послал вас грабить Палату Закона, – сказал Джери.

Она заставила себя безразлично пожать плечами – понятно, никого этим не обманув.

– Он вас подставил.

Она прикусила губу.

– Ну и сдай его мне.