Этот разрушительный элемент - Эмили Сувада Страница 10

Боль тут же пронзает тело. Я замираю и делаю несколько вдохов, пытаясь вспомнить, что же произошло. Мы прибежали в пещеру, взорвали свод, чтобы остановить одичалых, и я исцелила жену Матрицы. После чего раздались выстрелы, и мы попытались убежать.

Вот только Матрица взбесилась и напала на меня… А затем неожиданно появился Коул и застрелил ее.

– Черт, – чувствуя, как колотится сердце, выдыхаю я и перекатываюсь на бок.

Боль в челюсти опаляет с такой силой, что выбивает весь воздух из легких. Коул здесь, в Энтропии. Скорее всего, его послало руководство «Картакса». Они хотят затащить меня в лабораторию или камеру, или попросту убить за то, что я стерла всем воспоминания. Я оглядываю комнату в поисках кобуры и замечаю ее на полу вместе с пистолетом, который поблескивает в свете ламп. Стены расплываются перед глазами, а голова начинает кружиться, когда я свешиваю ноги с кровати, чтобы добраться до оружия. Но как только я встаю на шатающиеся ноги, как дверь распахивается.

– Цзюнь Бэй.

Я застываю. В дверях стоит Коул. В складках вокруг его глаз осела пыль, а на коже видны пятна засохшей крови, но это он… во плоти. Все те же темные вьющиеся волосы и светло-голубые глаза, которые вспыхивают при виде меня. В горле тут же встает ком, а я вдруг вновь становлюсь перебинтованным и израненным ребенком, отчаянно нуждающимся в его утешающих объятиях. И на мгновение мы вновь оказываемся вдвоем против всего мира, чувствуем связь, рожденную болью, ранами и страстными обещаниями друг другу однажды обрести свободу.

Но затем мой взгляд опускается на черную броню и логотип «Картакса» на груди. Я смотрю на лей-линии, пересекающие его кожу, на оружие, прикрепленное к бедру. Это уже не тот Коул, с которым я выросла. А парень, смотревший в глаза Катарине, пока я безмолвно кричала в ответ. Парень, который шептал ей слова, которые когда-то говорил мне.

Он хотел причинить мне боль. Лгал мне. Он мой враг.

– Мне все еще не верится, что ты действительно здесь, – шепчет он.

Его дыхание сбивается, глаза широко раскрыты, а лицо ничего не скрывает. Так что я вижу тень печали и привязанности. И это заставляет меня задуматься о том, что же сейчас можно прочитать на моем лице, поэтому стараюсь нацепить маску полнейшего равнодушия. Мне не хочется выглядеть такой же уязвимой, как он сейчас.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я. – «Картакс» отправил тебя притащить меня любой ценой?

– Нет, – спокойно отвечает он, а затем достает из-под мышки сверток с лекарствами и кладет его на стойку у двери. – Я пришел, чтобы поговорить с тобой.

«Поговорить». Я еле сдерживаю фырканье. Не верю, что «Картакс» отправил сюда своего агента просто поговорить со мной. Они специализируются не на разговорах. Коул пришел сюда, чтобы шпионить за мной и другими генхакерами. Я бросаю быстрый взгляд на кобуру, но понимаю, что она лежит слишком далеко, и Коул остановит меня быстрее, чем я доберусь до нее. Так что, если он решит напасть на меня, я смогу защититься от него лишь с помощью кодов.

– Тебе не следовало приезжать сюда, – говорю я.

Челюсть болит все сильнее с каждым сказанным словом. Я закрываю глаза и медленно выдыхаю. Коул не должен был приезжать, тем более в броне и с оружием. «Картакс» чуть не уничтожил этот город несколько недель назад, так что если жители Энтропии увидят его здесь, то просто порвут на части. Мне тоже лучше держаться от него подальше. Никто не поверит мне, если увидит, как я разговариваю с одним из агентов «Картакса».

Хотя… возможно, все не так плохо.

Я скольжу взглядом по его телу и замираю на темных пятнах крови на его футболке. Может, Коул поможет мне в моей проблеме. Да, он солдат «Картакса», но при этом один из участников проекта «Заратустра», а значит, его ДНК лежит в основе «Панацеи». Я не смогла протестировать алгоритм на жене Матрицы, но не исключено, что мне удастся выяснить, чего не хватает в коде, если смогу протестировать его на Коуле. Его клетки помогут мне разобраться с теми участками «Панацеи», которые мне до сих пор не удалось разобрать.

Вот только не думаю, что он добровольно станет объектом для экспериментов.

– Ты ранена, – говорит он. А затем разворачивает сверток с лекарствами и достает серебристый флакон с исцеляющей сывороткой. – Я все тебе объясню… Только присядь. Тебе нужно отдыхать.

– Я в порядке, – возражаю я, посылая импульс из манжеты к его панели.

Но он натыкается на такую злобную систему защиты, которой мне еще не доводилось видеть. Возможно, мне и удастся ее взломать, но для этого придется подключиться к его панели напрямую, а это сложно сделать так, чтобы он ничего не понял. Для этого нужно либо использовать кабель подключения, либо прижать манжету к его панели, чтобы запустить маленький вирус.

Но не думаю, что Коул разрешит мне взломать его панель. Так что нужно, чтобы он расслабился и позволил приблизиться.

Я кивком указываю на пятна крови на его одежде.

– А ты? Ты не ранен?

– Это просто царапина. Но твоя щека, Цзюнь Бэй…

– Дай посмотреть, – говорю я и, пошатываясь, иду к нему.

Коул вздрагивает, когда я подхожу ближе и тянусь к нему, но не отступает. Его кожа покрыта пылью, а глаза сужены, когда я поднимаю край его черной, пропитанной кровью футболки и открываю семисантиметровую рану на животе.

Это поражает меня сильнее, чем я ожидала. Меня тут же захлестывает волна воспоминаний о сверкающих лабораторных столах, шрамах, швах и рваных ранах. Я уже столько раз видела, как Коулу причиняли боль, что следовало привыкнуть. И уж точно не стоит так на это реагировать. Бурлящий океан внутри начинает штормить, разрушая мой самоконтроль. Я поднимаю глаза и тут же натыкаюсь на взгляд Коула, а затем замечаю, как он дрожит. Все, что я пыталась похоронить последние несколько недель, написано у него на лице. Боль и страдания нашего прошлого, оттеняемые отчаянием.

Я с трудом сглатываю и отвожу глаза, стараясь подавить свои чувства.

– Тебя ударили ножом. – Я беру его за руку и веду к кровати. – Давай я проверю твой исцеляющий модуль.

– С ним все в порядке.

– Позволь хотя бы в этом убедиться.

На его лице отражается недоверие, и он убирает руку.

– Давай лучше сосредоточимся на твоих ранах.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Не следует переть напролом. Чтобы взломать его панель, нужно действовать умнее.

Коул тянется к свертку на столике.

– Я принес…

– У меня все есть, – говорю я, проводя руками по джинсам.

Одежда вся в пыли и крови, но исцеляющие маски все еще лежат в кармане. Поморщившись, я вытаскиваю одну из них. А затем подношу руку к забинтованному и порванному месиву на щеке. Но от малейшего прикосновения пальцев лицо пронзает сильнейшая боль, от которой перехватывает дыхание. Только мне не привыкать. Я терпела боль и сильнее, пока пыталась изменить ДНК Катарины. Каждый день я впрыскиваю себе разъедающую смесь нанитов, чтобы выжечь кожу, и каждый день она нарастает вновь – а упрямая ДНК Катарины наполняет заживающие участки.