За Северным ветром - Екатерина Мекачима Страница 10

– Нет, – волхв тихо рассмеялся. – Боги не наказывают, они учат. Но когда их дети перестают слышать, когда уходят тёмными тропами тщеславия, отходят от Матери-Земли, их уроки порой оказываются достаточно строги.

– И ты думаешь, мы стали забывать Мать-Свагору?

Искрен кротко улыбнулся.

– Пошли, – сказал он, поднимаясь. – Ты сам можешь к ней обратиться.

– Сам? – удивлённо переспросил Веслав. – Я же не волхв! Я могу молиться, но не говорить с Богами!

Искрен, продолжая улыбаться, неспешно побрёл к святилищу, которое находилось по другую сторону большого дуба. Растерянный царевич последовал за ним.

Деревянные капии, выструганные по строгим канонам, стояли на естественном возвышении острова. Капии Сварога и Свагоры были самыми величественными в святилище – Небо-Отец и Мать-Земля располагались в центре, и их окружали другие Боги. Громовержец Перун, борода которого была украшена золотом, а волосы – серебром, находился по правую сторону от Сварога, а рядом со Свагорой-Землёй – Богиня судьбы с веретеном в руках, Макошь. Небо и Земля смотрели на солнцеликого Даждьбога-Хорса, рядом с которым, с одной стороны, располагался седой Стрибог, а с другой – парный капий Ярилы и Яры. Вечно молодые Силы Возрождения и Весны стояли совсем близко друг к другу, почти обнявшись. Оба капия оплёл зелёный, цветущий даже холодною зимой вьюн. Большие розовые и белые цветы источали дивный аромат. Меж Перуном и Стрибогом – мудрый рогатый Велес со свитком в руках, а меж Богами Весны и Макошью – Богини-сёстры ночного света – Дивия и Луна, обручи которых украшали лунные камни. Позади Небесной Пары  ^[12] – Тёмная Чета, чёрные Мор и Морана, боги Неяви, судьи душ заблудших. Рядом с ними – Светоч, Дух Ирия златой, и Род с Радой – Боги домашнего очага и покровители детей. Чуть поодаль от Богов, в низине, находился змееголовый капий Полоза, строптивого Бога морей.

Капии, искусно украшенные резьбой, располагались на каменном подиуме в несколько ступеней. Подле каждого Бога – вечно горящая волхвовским огнём огнивица  ^[13] и чаша для воздаяний, испещрённая рунами. Такие грандиозные святилища чаще строились в больших городах и княжествах. Все Великие Боги Света присутствовали в таких капищах, поэтому их называли Великобожиями.

Искрен три раза поклонился святому месту и взошёл по ступеням. Веслав последовал его примеру. Учитель и ученик подошли к двум наиболее высоким и монументальным капиям – Сварогу-Небу и Свагоре-Земле. Подле обоих Богов, выструганных из белохвои, редкой северной сосны, иглы, кора и древесина которой белы, как снег, горели голубым, как небо, огнём огнивицы. Чаши со святым Огнём-Сварожичем покоились на высоких плетёных стволах-подставах, растущих из самого камня, которым была выложена земля святилища.

Искрен положил руку на сердце и поклонился Небу-Отцу и Матери-Земле. Царевич почтил Богов вслед за своим наставником.

– Подойди ближе, – тихо сказал Искрен, и юноша встал перед Свагорой рядом с учителем. Веслав вопросительно посмотрел на старого волхва.

– Ты, Веслав, как и предок твой, Светлогор, силу великую имеешь, – шептал Искрен. – Настолько великую, что даже сам об этом не ведаешь. – Волхв помолчал, давая мальчику обдумать. – Твоя молитва может стать молитвой волхва, а не мирянина.

– А как же тайная ворожба, к которой обращаются волхвы, когда просят ответа у Богов?

Лицо старца озарила добрая улыбка.

– Она тут, – он указал корявым пальцем на свою грудь. – Тут же и подлинное Великобожие сокрыто.

На лице юноши отразилось смятение.

– Поднеси ладони к Огню-Сварожичу, – Искрен мягко направил руки Веслава к огнивице. – Закрой глаза и помолись, будто на сон грядущий.

Царевич видел, как его пальцы обхватило тёплое голубое пламя, тихое и спокойное. Огонь-Сварожич искрился, обнимая кисти рук благодатным спокойствием. Веслав закрыл глаза и с молитвой обратился к Свагоре-Земле.

Рукам – по-прежнему тепло. Внутренний голос тихо, заученными словами обращался к Матери-Земле. Веслав благодарил Свагору за дары, которые она преподнесла своим детям, за жизнь, за плодородные земли, за богатые леса… Царевич видел леса и луга, он чувствовал их свежий аромат, он слышал шум живой воды и ловил брызги солёного моря. Юноша так часто представлял себе далёкие странствия, в которые по воле Богов ему никогда не суждено отправиться, что каждая молитва юного царевича к Свагоре превращалась в волшебное путешествие по бескрайним просторам родной земли. И сейчас воображение рисовало Веславу удивительные земли необъятной Родины вместо того, чтобы искренне, всей душой обращаться к Богине с благодарностью и почтением.

Тихо играла свирель. Её голос струился сквозь молитвенный шёпот, разливался по воображаемым землям, наполняя их жизнью. Игривая музыка танцевала златовласой берегиней у лесного озера, обращалась попрыгуньей-вилой, звенела свежей, летней рекой. Веслав вдохнул полной грудью лесной аромат и открыл глаза. Тихо шумел лес. Высокое дневное солнце пробивалось сквозь плотную, сочную листву, и воздух, дрожа, сиял в тёплых объятиях света. Музыка играла. Волшебная мелодия лилась отовсюду, сливаясь в симфонию пения птиц. Веслав обернулся: чуть поодаль, среди сплетённых ветвей деревьев стояла прекрасная дева. Её волосы цвета спелой пшеницы золотыми колосьями опускались до земли; голову украшал венок из полевых трав, в котором пели птицы. Сарафан был соткан из листьев, бусы – ягоды и цветы – источали дивный, пьянящий аромат. Глубокие зелёные глаза девы смотрели с таким теплом и добротой, что хотелось плакать. Плакать от беспричинного счастья, наполняющего душу, от проникновенного, чуткого, невероятно участливого взгляда Матери. Она улыбнулась, и солнце засияло ярче, а птицы запели радостнее.

Веслав, как заворожённый, смотрел на прекрасную Деву, не в силах отвести взгляд от Её лучистых глаз. Царевичу казалось, будто свет исходит от Неё, а не от солнца. И чем шире становилась Её улыбка, тем ярче светился мир. Её белоснежная кожа сияла, мерцала, горела огнём. Языки пламени обнимали пальцы живительным теплом, от которого на душе становилось спокойно и умиротворённо.

– А ты говорил, что не волхв, – прошептал рядом тихий, с хрипотцой, голос.

Веслав открыл глаза: тёплый огонь в огнивице всё ещё держал его за руки. Искрен смотрел на юношу и улыбался своей вечной улыбкой. Царевич некоторое время молчал, вспоминая видение. Нет, ему всё же не почудилось. Она действительно явилась ему. Юноша улыбнулся и посмотрел на старого наставника.

– Я видел Её, – обратился Веслав к Искрену шёпотом, убирая руки из огня и немного наклоняясь к старцу. Такие вещи нужно было говорить тихо. – Только Она ничего мне не поведала, учитель.

– Одно Её явление говорит о многом, Веслав, – ответил волхв. – Храни Её образ в своём сердце.