Мастер по нечисти - Алексей Буцайло Страница 10

– Сделаем!

Рыжебородный подошел к пленнице, вынул из сумки еще один заточенный кусок толстой палки длиной с локоть. Навалился всем телом и вонзил кол в грудь неупокойницы, которая еще сильнее принялась биться и еще громче орать.

И в этот момент Валдай понял, что не знает, кто его пугает больше – лежащее на земле чудище или вот эти двое. Странные мужчины были столь спокойны, и, не видя произошедшего, сложно было бы предположить, что они недавно скрутили такую страшную тварь, увидев которую во сне, можно и обделаться от ужаса. Они все делали так спокойно и невозмутимо – с такими лицами другие дрова колют или траву косят.

– Теперь точно не вырвется, сил не хватит. Вот что – мы с Арсентием по очереди до утра постережем. А ты давай спать ложись, – предложил Родион и, подумав, добавил: – Если, конечно, сумеешь заснуть.

Валдай, понимая, что точно ни в жисть не заснет по соседству с чудищем, присел на корточки с другой стороны костра – так, чтобы его и неупокойницу разделяло пламя. И внезапно понял, какой вопрос ему не дает покоя.

– А вы тут как вообще оказались? Не особо верится, что вы с ней случайно в одно и то же время на меня вышли.

– Не случайно, да! – согласился Родион. – Мы в лесу как раз за ней и охотились. В темноте потеряли, а как ты завопил, сразу поняли, где искать надо.

– Кто завопил? Я? – искренне удивился Валдай, глядя на неупокойницу, которая перестала орать и биться, а только тихонько поскуливала.

– Ну не я же. Казалось, тебя тут на куски тупым ножом режут.

– Надо же. А я и не заметил.

– Такое с непривычки часто бывает.

– Слышь, братцы, а вы кто вообще такие? По одежде вроде монахи, – он указал на меч на поясе Родиона, – но монахи оружие в руки не берут.

– Мы не монахи, послушники, – ответил Арсентий, тоже присаживаясь к костру. Дрова в огне догорали, поэтому он подкинул несколько веток, еще с вечера припасенных десятником.

– Мы, друг мой Валдай, богоявленские братья. Нас еще мастерами по нечисти называют, – дополнил Родион, садясь рядом с товарищем. – Может, слышал?

– Не доводилось, – покачал головой Валдай. – А что, так много нечисти на Руси развелось, что уже и мастера на нее спонадобились?

– Хватает, – уклончиво ответил Родион.

– Отпустите меня!

Валдай не сразу понял, что это за звуки, похожие на скрежет плохо смазанного колеса. А когда понял, что это говорит лежавшая на земле неупокойница, почувствовал, как волосы от страха встают дыбом. Родион же, услышав слова твари, поднялся на ноги и подошел к ней поближе.

– Ну вот, а я все жду, когда же ты запоешь. – Послушник опустился на корточки рядом с пленницей. – Ну что скажешь? Что предлагать будешь?

– Отпустите меня, добрые люди! – почти плакала она. – Просите что хотите, только не обрекайте на погибель!

– И чем же ты, корявая, нас поблазнить можешь?

– Я знаю, где в болоте клады с золотом скрыты, показать могу.

– И на что нам твое золото? – Арсентий тоже подошел поближе, встал над неупокойницей, сложив руки на груди.

– Тогда я сделаю так, чтобы вас никакая дурная хворь не брала. Я это могу, вы знаете.

– Знаем, можешь, – подтвердил Родион. – Только вот в чем загвоздка – отпустим мы тебя, а ты завтра опять будешь по лесу бродить, да вот на таких путников, – он указал головой в сторону Валдая, – нападать.

– Не буду! Уйду в самую дальнюю чащобу, куда и зверь не заберется, и никогда оттуда не вылезу.

– Что думаешь, Арсентий?

– А что тут думать? – отвернулся от пленницы рыжий. – Нечего ее слушать! Пока она в плену, с три короба наобещать готова. А нам потом опять по ночам тут шастать, ее ловить.

– Отпустили бы вы ее, а? – сам не понимая почему, решился Валдай. – Она ведь не лжет. Она сейчас вас больше боится, чем вы ее.

– Думаешь? – Родион посмотрел на Валдая с удивлением. А потом обернулся к неупокойнице. – Обещаешь, что уйдешь? И что не будешь людям больше зла творить?

– Обещаю! – выдохнула неупокойница, быстро кивая жуткой головой.

– И что нам мстить не примешься?

– Обещаю! Я к таким, как вы, на версту не подойду более! Я себе не враг.

– Добро! – Арсентий наклонился и, напрягшись, выдернул из груди неупокойницы кол. Родион вынул нож и по очереди рассек путы на руках и ногах, бросил обрывки веревки в костер. На всякий случай оба, не сговариваясь, отошли на пару шагов и вынули из сумок цепи.

– И не забудь, что это он, – Родион показал на Валдая, – за тебя попросил. У нас бы ты до рассвета тут пролежала. Так что ты теперь его должница. Сделаешь так, чтобы его никакая заразная хворь не взяла. Поняла? А то найду!

– Сделаю, – проскрипела неупокойница, а потом с усилием поднялась на ноги и встряхнулась. Настолько быстро, насколько могла, она поковыляла в сторону леса. Прошло буквально несколько мгновений, и страхолюдина растворилась в ночной тьме среди деревьев.

– Хороший ты человек, друг мой Валдай. Сердце у тебя не загрубевшее. – Родион похлопал десятника по плечу, а потом спросил, опять усаживаясь у костра: – А вот скажи-ка мне, ты сейчас куда двигаешь – в Полоцк или из него?

– В Полоцк. Домой ходил, родных проведать. Теперь вот возвращаюсь на княжью службу.

– А чего не по шляху на коне, а по лесу пешком?

– Мне пешком привычнее. В лесном краю родился, никогда чащобы не боялся. Ну, до сих пор.

– Сдается мне, что это не нас тебе бог послал, а тебя нам. – Родион посмотрел на Арсентия, который в ответ еле заметно моргнул в знак согласия. – Мы же тоже в Полоцк дальше двинем. И есть там у нас дело одно, в котором твоя помощь очень даже не помешает.

– Какое дело? – насторожился Валдай.

– Да так, ничего особенного, – уклончиво ответил темноволосый послушник. – Но допреж рассказывать не стану, потому как сам еще не все знаю. Так что, возьмешь нас в попутчики?

В свете костра десятник наконец смог внимательнее рассмотреть странных ночных гостей. И понял, что Родион действительно постарше, Валдай дал бы ему не меньше тридцати пяти лет. Несмотря на то что в волосах послушника не было видно седины, морщинки, которые время от времени появлялись возле ироничных глаз и улыбчивого рта, показывали истинный возраст. Второй, рыжий Арсентий, был, пожалуй, ровесником самого Валдая, которому зимой исполнилось двадцать восемь. Старше он выглядел из-за шрама на лице и того, что в глазах у него плескалась какая-то глубокая печаль.

– Добро, пойдем вместе, – согласился десятник, потому что причин для отказа вроде бы не было. – Ходоки вы, я вижу, не самые плохие, да и оружием владеть умеете. Обузой не станете. Да и вообще, сдается мне, не так давно вы рясы носите, а?

– Верно тебе сдается, – согласился Родион. – Я в Козельске в гриднях ходил. Арсентий вон вообще за рязанским князем хоругвь носил.