Бесконечный Марс - Стивен Бакстер

Верхние Меггеры

Далекие миры в большинстве своем оставались безлюдными даже в 2045 году, спустя тридцать лет после Дня перехода. И жить там можно было в совершеннейшем одиночестве. Одному в целом мире.

Это сыграло забавную штуку с твоим рассудком, подумал Джошуа Валиенте. После нескольких месяцев одиночества ты стал настолько восприимчив, что, наверное, сможешь теперь сказать, когда появится другой человек – пускай даже он будет совсем один, – чтобы разделить с тобой этот мир. Еще один человек, быть может, на другой стороне планеты. Но никакая Принцесса на горошине тут ни при чем. Лишь ночи, холодные и бездонные, и звездный свет, что весь изливается прямо на тебя.

Но все же, подумал Джошуа, даже в пустом мире под пустым небом другие люди всегда теснились у него в голове. Такие, как его живущие далеко отсюда жена и сын, былая компаньонка по путешествиям Салли Линдси и все население Базовой Земли, страдающей после Йеллоустоуна и спустя пять лет после извержения.

И Лобсанг. Как всегда, Лобсанг…

Ввиду своего необычного происхождения Лобсанг не мог не стать кем-то вроде авторитета по части труда, известного на Западе как «Тибетская Книга мертвых».

Пожалуй, для тибетцев более привычным названием из всех было «Бардо Тодол», что переводится примерно как «Освобождение посредством слушания». Этот погребальный текст служил для того, чтобы проводить сознание через этап между смертью и перерождением, но не имел ни одной согласованной редакции. Появившись в VIII веке, он прошел через множество рук, и это привело к возникновению массы различных версий и интерпретаций.

Временами, когда Лобсанг исследовал состояние Базовой Земли, первого дома человечества, в первые дни, месяцы и годы после Йеллоустоунского суперизвержения 2040 года, он находил утешение в звучном языке древнего текста.

Утешение на фоне новостей, поступавших, например, из Бозмена, штат Монтана, Запад-1, через считаные дни после извержения. Новостей, на которые откликнулись его близкие друзья…

В любой другой день поселение, растущее в этом стоящем «одной ногой» на Западе Бозмене, было бы типичной последовательной колонией, подумал Джошуа, снова натягивая защитный комбинезон. Россыпь бревенчатых хижин Эйба Линкольна ^[1] врезалась в лес, древесина которого безостановочно переправлялась на Базовую Землю. Загон для скота, маленькая часовня. Пожалуй, этой копии Бозмена не хватало удобств, которые можно найти дальше по Долгой Земле – таких, как гостиницы, бары, городская ратуша, школа, поликлиника. Находясь в такой близости от Базовой Земли, было слишком просто вернуться домой ради всего этого.

Но этот день, 15 сентября 2040 года, не был обычным ни в одной из последовательных Америк. Потому что спустя семь дней после первого взрыва большой кальдеры извержение Йеллоустоуна на Базовой Земле все еще продолжалось. А Бозмен, Монтана, находился всего милях в пятидесяти от затянувшегося взрыва.

И, оказавшись в шаге от катастрофы, Бозмен, Запад-1, изменился.

Хотя день был ясным, небо – синим, трава – ярко-зеленой и нигде ни намека на извержение вулкана, город заполнился людьми, которые набились в хижины, разместились в наскоро возведенных палатках или просто сидели на расстеленном по земле брезенте. Все были покрыты таким слоем вулканического пепла, что приняли равномерно серый цвет – кожа, волосы, одежда, – как будто персонажи из какого-то древнего черно-белого ТВ-шоу «Я люблю Люси» ^[2], вмонтированные цифровым способом в залитую солнцем зелень этого прекрасного осеннего дня. Мужчины, женщины и дети кашляли и мучились от тошноты, будто привыкли курить, как в 1950-х.

Территорию вокруг городка тем временем занимали представители ФАЧС ^[3] и Национальной гвардии, которые разметили землю лазерными лучами, полицейскими лентами и даже просто мелом, чтобы подогнать ее под план кварталов и домов Базового Бозмена. Некоторые линии уходили в лес и чащи кустарников, ранее остававшиеся нетронутыми. Чиновники пронумеровали и пометили эти кварталы, а переходящие волонтеры, перенеся компьютерные карты на свои планшеты, раз за разом возвращались на Базовую Землю, чтобы убедиться, что в поселении никого не забыли.

Все это в некотором смысле было отражением главной загадки Долгой Земли, подумал Джошуа. Уже прошло четверть века со Дня перехода, когда он и другие дети по всему миру скачали схему простого электронного прибора под названием «Переходник», повернули ручку согласно инструкции – и перешли, не влево или вправо, не вперед или назад, но в совершенно ином направлении. Шагнули в мир лесов и болот, по крайней мере, если начать в Мэдисоне, штат Висконсин, как это случилось с Джошуа. Мир, во всем похожий на Землю – древнюю Землю, Базовую Землю, – за исключением того, что он полностью безлюден. До тех пор, пока в нем, выскочив прямиком из воздуха, не появились такие дети, как Джошуа. И как он быстро определил, можно было сделать еще один шаг, а затем еще – пока не обнаружишь, что шагаешь по целой цепи параллельных миров, которые все сильнее отличались от Базовой Земли, – но так и не встречая ни единой души. Миры Долгой Земли…

И вот она – жестокая реальность. Базовую Америку сейчас покрывало обжигающее одеяло из вулканического пепла и пыли – тогда как здесь, всего в одном шаге в сторону, казалось, что никакого Йеллоустоуна вообще не существовало.

Салли Линдси появилась, допивая кофе из полистироловой чашки, которую аккуратно поместила в контейнер для очистки и повторного использования. Старая пионерская привычка, отвлеченно подумал Джошуа. Она была в чистом цельном комбинезоне, но пепел осел у нее на волосах, шее, лице и даже на ушах – везде, на всех местах, что не скрывались под маской ФАЧС или ее ремешками.

Ее сопровождал солдат Национальной гвардии, совсем еще мальчик, с планшетным компьютером в руках. Он проверил их личности, номера на груди костюмов и городской квартал, куда они собирались на этот раз.

– Опять собираетесь перейти?

Салли принялась снова закреплять на лице маску, дыхательный фильтр, очки в стиле стимпанк.

– Мы этим уже семь дней занимаемся.

Джошуа тоже потянулся за маской.

– И сдается мне, нескоро это закончится.