Зона приема - Владислав Выставной

Шатун разглядывал его.

Сверлил тяжелым, неподвижным взглядом, черным, как бездна, которая его породила. Казалось, этот взгляд вытягивает душу. Как вакуум высасывает воздух через трещину в корпусе космического корабля.

Когда стало темнеть в глазах, Кот понял, что у него остановилось дыхание. С усилием он снова заставил себя дышать. Лицо усеяли капельки ледяного пота.

Он так и не понял, откуда здесь взялся шатун. Просто моргнул – и вот он, перед глазами. Огромный, косматый, все еще похожий на медведя, но уже не медведь. Чудовище, призрак Зоны.

Это плохо. Очень плохо. Если шатун случайно заметил тебя – жди беды.

А если он нарочно пришел за тобой?

– Зачем я тебе нужен? – тихо, с мерзким заискиванием в голосе проговорил Кот.

Шатун медленно надвигался – в своей странной манере, бесшумно и плавно, словно плывя в пространстве. Кот вскинул дробовик, поймал на мушку участок косматого лба между глазами. Не факт, что пуля пробьет массивную кость. Продолжая целиться, он попятился. Забормотал скороговоркой заговор от демонов Зоны, переданный ему когда-то Шаманом:

– Плакун, плакун… Плакал ты долго и много, а выплакал мало. Не катись твои слезы по чистому полю, не разносись твой вой по синему морю, будь ты страшен бесам; а не дадут тебе покориться, утопи их в слезах, да убегут от твоего позорища; замкни в ямы преисподняя. Будь мое слово при тебе крепко и твердо век веком…

Зверя не особо пугали заговорные речи. Палец нервно гладил спусковой крючок, но что-то внутри протестовало против рокового шага. Нельзя убивать шатуна.

Зона не простит этого.

– Стой… Стой, я тебе говорю! – В голосе сталкера послышалась мольба.

Шатун был уже шагах в десяти, и Кот ощутил, как накатывает страх. Он сжал зубы: паника сейчас равносильна смерти. И если уж придется стрелять – бить надо наверняка.

– Я не хотел этого… – прошептал сталкер и плавно потянул спусковой крючок.

Щелк! Осечка. Кот быстро передернул затвор. Патрон двенадцатого калибра с увесистой пулей Майера занял свое место в стволе. Убойная «турбинка» способна остановить любого зверя, пусть даже вскормленного Зоной.

Щелк! Снова осечка! На третьей попытке он уже понял: дело не в оружии. Это все Зона – она защищает свое жуткое детище. Машинально дергая цевье и выбрасывая в мох предательски не сработавшие патроны, Кот ощутил, как слабеют ноги.

Зверь зарычал. Это непохоже на обычное рычание. Шатун даже не открыл пасти. Низкий, грозный звук, казалось, шел со всех сторон, намекая, что спасения ждать неоткуда.

Швырнув дробовик в сторону, Кот развернулся – и бросился бежать. Он знал, что это бесполезно. Даже обычный медведь легко догонит человека на равнине и уж тем более, в чаще. Нет смысла прятаться от зверя на деревьях – он лазает по ним как кошка. Все что рекомендуют в таких случаях бывалые люди – это просто притвориться мертвым.

Интересно, хоть кто-то из них это пробовал?

Пробежав шагов двадцать по зыбкому мху и споткнувшись о корягу, он кувыркнулся, успев мельком обернуться. Шатун был на том же расстоянии от него – словно и не было этого панического бегства. Вскочив на ноги, Кот побежал дальше, то и дело оглядываясь. Шатун не отставал, но и не приближался.

Еще через сотню шагов Кот перешел на шаг – бежать по этой вязкой «губке» больше не было сил.

Зверь продолжал двигаться на неизменном расстоянии. Кот уже еле волок ноги, угрюмо оглядываясь на преследователя.

– Развлекаешься? – зло процедил сталкер. – Давай веселись дальше…

Только бы добраться до Периметра. Даже не до самой охраняемой линии, а до реальной границы Зоны, что ближе, перед широкой карантинной полосой. Там – спасение. Шатун никогда не выйдет за границы Зоны.

Осталось совсем немного. Вот в чаще показался просвет – опушка жуткого леса, вот под ногами твердая земля…

Он замер, занеся ногу для очередного шага, но успев остановиться. Сначала показалось, что просто поплыло в глазах: земля перед ним медленно двигалась, как картинка на расплавленной кинопленке. Эдакие густые разводы, плывущие в противоположных направлениях, закручивающиеся в круги и спирали.

«Акварель» – это как «зыбучие пески», только на никому не понятных принципах. Когда прямо на глазах плывет и меняется пейзаж – целиком, с холмами и деревьями, травой и камнями. Человек в «акварели» просто оплывает, как свечка, расползается в пространстве, придавая картинке дополнительные оттенки. Громадный и невидимый «художник» не признает портретов – только пейзажи.

Кот не хотел стать частью этого унылого вида. Он хотел жить.

А зверь приближался – медленно, не отводя своего страшного взгляда. Он загнал человека в ловушку, но отчего-то не спешил с ним расправляться. И это затянувшееся ожидание расправы становилось невыносимым.

– Чего тебе надо?! – сжав кулаки, заорал Кот. – Хабар тебе мой нужен? Ну так забери, забери все!

Он сдернул рюкзак и принялся вытряхивать из него «браслеты», «черные брызги», «пустышку», еще какую-то мелочь. Схватил «пустышку» и швырнул прямо в оскаленную морду. Промазал. И тут же, не удержав равновесия, повалился на спину.

Прямо в смертельную «акварель». Это было странное ощущение: его закрутило в каком-то водовороте, в ушах гулко и мерно застучало. Это напоминало отвратительный тошнотворный «вертолет», что кружит пьяного. Звук все нарастал и занял собой все пространство, став почти осязаемым…

Кот открыл глаза. Над ухом мерно тарахтел компрессор лабораторного охладителя. В глубине этого большого металлического цилиндра был космический вакуум. Еще там была температура, близкая к абсолютному нулю.

А Зоны не было.

– Чего спишь на работе? – цокая мимо, спросила Светка, лаборантка из отдела экстремального материаловедения.

Наклонилась якобы чтобы взять папку с нижней полки. Ищет, не торопится. Халатик лаборантский на ней коротенький, а ноги длинные, как разговоры академиков.

Кот улыбнулся, сладко потянулся в кресле.

Жить хорошо. Особенно когда не лежишь мордой в грязь посреди Зоны. Это все в прошлом. Разве что начальство отправит – по вешкам проверенного маршрута, в костюме высокой защиты, в сопровождении целой команды спецов. Хорошо, что ему больше не нужно туда.

Он почти убедил себя в этом.