В интересах государства-2. Величие - Алекс Хай

Собор Святой Софии, Константинополь, сентябрь 2023 года

— Как ты, Кость? — я склонился над бледным Денисовым, даже не зная, чем именно сейчас мог ему помочь.

Напарник слабо улыбнулся.

— Жив, но немного завидую мертвым. Не знаю, что сделал Великий князь… — его голос сорвался, и он мучительно закашлялся, — Но это была забористая хренотень! Разве что врагу такую пожелаю, и то не всякому…

С момента визита Радаманта в подземелье прошло несколько часов — это если верить моим наручным часам. Но я бы не удивился, сойди они с ума и покажи неверное время. Вся аппаратура в подземелье попросту сгорела после того, как Ира начала работать с Осколком.

— Думал, умру, — подумав, признался Костя. — Думал, это конец.

Я молча кивнул. Эта операция и меня слишком часто заставляла задуматься о скорой окончательной смерти.

Вокруг нас суетились люди. Десятки сотрудников Управления с разным количеством звезд на погонах, члены свиты Александра Константиновича, несколько церковных служек из базилики. Даже армию уборщиков пригнали, уж не знаю, откуда. Из почтения к случившемуся все они старались вести себя тихо, но каждый их шаг, каждый шепоток отдавался эхом в купольных сводах подземелья.

Я помог Денисову принять сидячее положение. Он только очнулся, и я успел лишь визуально его осмотреть. Ира заверила, что жизни парня ничего не угрожало, но я все равно не спускал с него глаз. Мне сейчас нужно было чем-то себя занять, чтобы не оцепенеть и не впасть в прострацию. И я решил опекать Костю. Ире моя помощь сейчас была не нужна.

Могло показаться, что худшее было позади, но я в это не верил. Нет. Худшее, настоящее худшее, было впереди. А мы всего лишь случайно оказались на генеральной репетиции этого апокалипсиса.

Но случайно ли?

— Оставь, я в порядке, — Денисов отмахнулся от моей помощи и с облегчением привалился к стене. — Сам как?

— Не жалуюсь.

Откровенничать не хотелось. Не время и не место для рефлексии. Сейчас следовало сориентироваться и понять, как действовать дальше.

Костя внимательно наблюдал за происходящим в зале. В подвал успели притащить яркие прожекторы на высоких ножках — вроде строительных — и сейчас зал освещался их неуютным холодным светом.

— Миш… Мы победили?

Да как тебе сказать, дружище…

— Задача выполнена, но это Пиррова победа, — шепнул я. — Слишком большой ценой она нам досталась, и я все еще не уверен, что мы вообще победили. Избавились от Юсупова — да. Не дали ему заполучить Осколок — да. Но… Костя, здесь такое творилось.

Я-то думал, что после всего, через что пришлось пройти на службе в Отделении, меня уже ничего не проймет. Я жестоко ошибался. И дело было не в великой силе, что стояла на кону. Не в жажде власти.

Я стал свидетелем трагедии и величайшего предательства. Слишком дорогой ценой досталось понимание, кто заварил эту кашу. Теперь я знал, что за всем стояла Ксения Константиновна, и у Великой княгини, должно быть, напрочь сорвало крышу, раз она устроила убийство одного брата и едва не угробила семью другого. И не просто брата — императора, помазанного на трон.

А еще Ира… Узнала правду, да еще при таких обстоятельствах, и теперь ей как-то с этим жить. Что сделают с ней оставшиеся Романовы, когда узнают?

Ира тем временем работала с Великим Осколком. Было трудно понять, что именно она делала, но теперь от артефакта исходил ровный, едва ощутимый фон. Вероятно, ей как-то удалось его усмирить.

— Я бы выпил, — тихо сказал Костя.

— Я бы тоже. Сигарета есть?

Денисов сунул руку в карман и вытащил смятую до невозможности пачку. Едва он открыл ее, как ему в руки посыпался табак.

— Сегодня явно не наш день, — виновато улыбнулся товарищ.

Ну и хрен с ним. Здоровее буду.

К нам подошел невысокий смуглый человек в форме местного Управления.

— Игнатьев, Федор Викторович, — представился он. — Заместитель начальника Константинопольского Управления. Господа, с минуты на минуту прибудет бригада лекарей. Продержитесь?

Мы с Костей переглянулись и, не сговариваясь, нервно хохотнули.

— Конечно, господин Игнатьев, — ответил я, выпрямился и подал руку. — Михаил Николаевич Соколов, Петропольское Тайное отделение.

Игнатьев, несмотря на типичную русскую фамилию, явно носил в себе много греческой крови. Характерный нос, темные глаза, буйные вихры темных волос выдавали в нем южные корни. Он пожал мою руку и понизил голос.

— Михаил Николаевич, могу я претендовать на минуту вашего времени?

Я крякнул от такой неуместной вежливости.

— Разумеется.

Мы отошли буквально на десять шагов в темную нишу — одно из немногих мест, куда не добивали прожекторы. Игнатьев сразу перешел к делу.

— Ваше сиятельство, у меня приказ относительно вашей персоны. Поступил буквально четверть часа назад из Букурешта.

Я сделал заинтересованное лицо, но внутренне напрягся. Кажется, вот и пошли последствия.

— Слушаю.

Замначальника с опаской оглянулся по сторонам и на всякий случай повесил непроницаемый купол.

— До вас успели дойти новости о трагедии в Букуреште?

— Разумеется. В общих чертах. Мы знаем, что императорская семья пострадала во время торжественного приема, но подробности получить не успели.

Игнатьев кивнул.

— Император серьезно ранен. Ему оказали первую помощь, но рана была нанесена оружием из Андомской стали. Вы, должно быть, знаете, что это очень серьезно.

— Проклятье… — я поднял глаза на собеседника. — Насколько все плохо?

— Прямо сейчас Его Императорское Величество перевозят в Константинополь. Есть надежда, что они успеют добраться. Тогда сила Великого Околка сможет помочь государю, и мы избежим худшего. — Игнатьев снова оглянулся. — Рану также нанесли и цесаревичу, но, по моим данным, ему досталось не так крепко. Остальные отделались легкими повреждениями и не нуждаются в особой помощи.

Я нервно сглотнул слюну.

— Когда ожидаем?

— Совсем скоро. В течение часа. Именно поэтому мы здесь так шустро все прибираем. Не думаю, что выздоровлению государя поспособствует этот… пейзаж.

Я покосился на мешки с телами, следы крови, мусор и обломки. Согласен, не самая приятная картина. Особенно то, что стало с Великим князем.

— Что требуется от меня? — спросил я.

Игнатьев устало вздохнул.