Негатив. Том II - Павел Корнев

Дожидаться первого февраля я не стал и, последовав совету Георгия Ивановича, позвонил на курсы контрольно-ревизионного дивизиона заранее. В итоге пришлось распрощаться с идеей поваляться с книжкой на койке и ехать в учебный центр ОНКОР, который располагался на северо-восточной окраине Новинска. Со стороны города его территория примыкала к промзоне, с противоположной тянулся обнесённый колючей проволокой полигон. Там порыкивали танковые двигатели, трещали пулемётные очереди и время от времени громыхали взрывы.

На плацу отрабатывали строевой шаг пехотинцы, а на стенде сразу за проходным пунктом обнаружилась карта с отметками основных учебных корпусов. Курсы контрольно-ревизионного дивизиона проходили в неприметном двухэтажном здании на каких-то совсем уж глухих задворках, пришлось изрядно поплутать, прежде чем вывернул к его крыльцу.

Дежуривший на проходной сержант проверил документы и сверился со списком посетителей, после велел подниматься в двенадцатый кабинет. На двери того красовалась табличка «Ноготок Д.Г., заведующий».

Подтянутый господин в штатском, представившийся Денисом Гавриловичем, в пять минут оформил все необходимые документы и выдал стопку потрёпанных брошюр.

— Ничего секретного тут нет, но всё же исключи доступ к учебным материалам посторонних, — предупредил он, постучав пальцев по отметке «ДСП» на обложке верхней из книжиц. — Подготовку по рукопашному и ножевому бою будешь проходить на базе комендатуры, стрелковую — у нас. Самостоятельным изучением пособий не пренебрегай, график обучения плотный, на одни только занятия уповать не стоит.

— Понял, — кивнул я. — А насчёт подготовки в комендатуре к кому обратиться?

— Спроси куратора, он подскажет, — заявил Денис Гаврилович, очевидно имея в виду капитана Городца. — Сюда подходи второго числа к половине третьего, и чтоб без опозданий!

На этом наше общение подошло к концу, и я получил возможность воплотить в жизнь своё намерение поваляться с книжкой на кровати. Только не следил за детективной интригой или ходом пиратских сражений, а пытался вникнуть в области знания, предельно далёкие от меня до сегодняшнего дня.

Принципы организации наружного наблюдения, способы выявления слежки и варианты ухода от неё, ведение допросов и основы вербовки, организация законспирированных ячеек, тайников и явочных квартир, использование шифровальных блокнотов и прочих средств тайной связи, порядок ведения обысков, официальных и негласных, мотивация сексотов и прочая, прочая, прочая. Вишенкой на торте стал разговорник айлийского, оксонского, срединского, нихонского и диалекта северных провинций Джунго. Содержавшийся в них словарный запас не мог похвастаться разнообразием, но способностью к языкам я сроду не отличался и вовсе не был уверен, что сумею понять хоть что-нибудь из ответов на свои вопросы о полученном задании, местных пособниках и расположении военной части.

Ещё и прятать от Василя всё это добро приходилось, иначе моё увлечение столь странной литературой повлекло бы за собой совершенно ненужные расспросы и подозрения.

В среду впервые отправился на занятие в институт. Накупил тетрадей и заранее заточил сразу три карандаша, а уже перед выходом сообразил, что их попросту не в чем нести. Пришлось брать вещевой мешок, что вид мне придало откровенно нелепый.

Но деваться было некуда — подвёл карманные часы по сигналам точного времени и выдвинулся к психиатрической клинике, где условился встретиться со Львом. А там оказался изрядно фраппирован тем обстоятельством, что мой бывший одноклассник отправился на занятия не своим ходом и даже не на извозчике, а на персональном автомобиле. И не какой-нибудь малолитражке, вовсе нет! Рядом со мной притормозил длинный седан! Место водителя было отделено от пассажирских сидений шторкой, а самих сидений оказалось два: одно напротив другого.

Лев с упёртой в пол тросточкой восседал на заднем, глаза его закрывали круглые непроницаемо-чёрные очки слепца. Я так удивился, что даже не сразу заметил расположившуюся напротив моего товарища барышню — строгую, спортивную и вполне симпатичную, но не более того. На вид ей было года двадцать два.

— Падай, Петя! — Лев хлопком по сиденью пригласил присоединиться меня к нему и представил спутницу: — Это Милена.

Я уселся рядом с товарищем, захлопнул дверцу и уточнил:

— А Милена у нас…

— Ну… — Лев выпятил губы. — Сиделка-секретарь, наверное. Опекун. Нянька. Чёрт, я думал, ты первым делом об очках спросишь!

Я только фыркнул.

— Да мне бы с мыслями собраться! И да — очки тебе зачем?

Автомобиль тронулся с места, покатил очень плавно и мягко, тогда Лев слегка расслабился, откинулся на спинку и сказал:

— Для начала решили свести к минимуму все отвлекающие факторы. Если стану ориентироваться исключительно на сверхъестественное чутьё, будет меньше шансов, что упущу его из-под контроля.

— Ну ты вообще! — только и протянул я. — Какие предметы хоть выбрал?

Мы сверили наше сегодняшнее расписание и обнаружили, что совпадает только первая пара общей теории сверхэнергии. Да, собственно, никаких других занятий Лев на этой неделе посещать больше и не собирался.

— Посмотрим, как пойдёт, — вздохнул он и нервно стиснул тросточку.

Оставалось лишь посочувствовать товарищу. И сам потерялся, когда первый раз в институт зашёл, а у меня лишь урезанный эрзац ясновиденья, не полноценный дар. Как бы у Льва мозги не закипели от перенапряжения. Сверхэнергетических помех там — мама не горюй!

Ещё было интересно, как далеко распространяется влияние покровителей моего бывшего одноклассника. Всерьёз ожидал, что автомобиль проедет на территорию студгородка через служебные ворота, но нет — водитель обогнул сквер с фонтаном у центрального входа и подрулил к мраморному крыльцу, помпезному и украшенному барельефами и статуями.

Спешившие на занятия студенты принялись замедлять шаг, а уж когда первой выбравшаяся наружу Милена придержала дверцу для Льва, стали оборачиваться даже те, кто проигнорировал появление автомобиля. Я покинул салон, поглядел по сторонам и проклял всё на свете за опрометчивое решение надеть плащ и прихватить вещмешок. Деревенщина — деревенщиной, право слово!

Лев растерянности никак не выказал, позволил Милене взять себя под руку и двинулся к ступеням, постукивая тросточкой по брусчатке. Я двинулся следом, чувствуя себя откровенно не в своей тарелке.

— Увидимся на паре, — шепнул товарищу и, предъявив на входе карточку вольного слушателя, свернул в служебный коридор.

Рядом невесть откуда возник средних лет господин в неброском костюме-тройке и с красной повязкой на рукаве.

— Молодой человек, постойте!

Я развернулся, раскрыл удостоверение ОНКОР и сказал: