Дверь на двушку - Дмитрий Емец

Рина возвращалась из нырка уставшая и вымотанная. В седельной сумке у нее лежала синяя закладка – крошечная раковина, вплавленная в камень и вспыхивающая, когда Рина к ней случайно прикасалась. Это была закладка ободрения, очень нужная одной не верящей в свои силы девушке. Рина потратила на ее поиски все утро и едва отыскала на прииске у Первой гряды.

Рина ныряла сейчас часто. Порой даже дважды в день, если первую закладку находила слишком легко и не успевала выбиться из сил. Ныряла и за себя, и за Сашку, и за Кавалерию, и за Яру, и за Меркурия – и за всех тех шныров, которые нырять не могли. Это было тяжело. Ныли руки, стертые о ручки саперки, тянуло плечи, болела спина…

Однако существовало и иное, о чем Рина никому не говорила. После тяжелейших нырков, после поисков закладки, после прохождения болота, после головной боли и плохо проведенной ночи она испытывала вдруг радость – неведомую, растворяющую, не этому миру принадлежащую. Радость была так велика, что Рина начинала плакать счастливыми, тихими, обильными слезами. Слезы эти – не слезы горя, а какие-то иные, особенные – приходили внезапно, без особого повода, и Рина чувствовала, что они были наградой. Такую награду порой получает каждый шныр: как уверение в том, что нырки – это счастье, это дорога, а не одни непрерывные страдания, тяготы и несчастья.

Но все же Рина оставалась Риной. В ней прекрасно уживались и нырки, и слезы, и… целая куча ее прежних творческих тараканов. И почти каждый день добавлялись новые. Очередным тараканом Рины стало то, что все свои вещи она теперь называла по именам. Она могла сказать: «Пока Андрюша кушает, я посижу на Арчибальде и почитаю Арнольда. Никто не видел Гришу и Федю? Ой, верни, пожалуйста, Гуниллу!»

Собеседник изумленно распахивал рот, ничего не понимая.

Рина терпеливо начинала объяснять.

«Андрюша кушает» означало «я заряжаю телефон», «Арчибальд» был единственным на этаже нормальным креслом, «Арнольд» – телефон. «Гриша» и «Федя» – тапки. «Гриша» – правая тапка, а «Федя» – левая. «Арон» – книга, которую она в настоящее время читала. «Гунилла» – электрический чайник. У Гуниллы было больше всего имен. Каждый шныр с подачи Рины называл ее по-своему. Витяра, например, называл чайник «Ой ты мать-то моя, дуся Альфонсина Сидоровна!».

Вернувшись из нырка, Рина позаботилась о пеге, отдала закладку и, приходя в себя, выполнила все успокаивающие ритуалы с Андрюшами, Арчибальдами, Арнольдом. Спрятала Гришу и Федю, чтобы их никто не утащил, вернула на место Гуниллу и вышла на улицу.