Репортаж из морга - Мишель Сапане Страница 4
Репортаж из морга - Мишель Сапане читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Произошла ошибка, как в подборе актера на роль, – путаница между ролью криминалиста и судебно-медицинского эксперта. Но это не имело значения, имидж профессии начал меняться. Эффект двойного отстранения: под оком камеры вымысел и реальность сливаются, а видео на тему медицины, часто не соответствующее действительности, устраняет материальность тела.
Если следовать кратчайшим путем, остается лишь шаг до того, как вскрытие станет виртуальным. Триумф технологий возвещен, а конец вскрытия трупов ножом поставлен в план-график. Я уже представляю себе комментарии: «Отличная работа! Такое подробное исследование тела, и это притом, что вы его даже не касаетесь…»
В то же время видео-конференц-связь проникает в залы судебных заседаний и сильнее отдаляет выступающего судмедэксперта и его аудиторию.
Дальнейшее предсказуемо: когда-нибудь подсказки, которые дает нам тело, будет описывать мой голографический аватар, усиленный искусственным интеллектом.
Он же будет сводить воедино кусочки головоломки, эти маленькие фрагменты истины, чтобы рассказать о последних мгновениях человеческой жизни, пролить свет на причины смерти, особенно на ее обстоятельства.
Судмедэкспертам больше не нужно будет взывать к воображению присяжных, которые будут сразу погружаться в самый центр места преступления, реконструированного в трех измерениях, тоже голографического.
Еще я представляю себе возвращение мертвых к живым – на краткий миг, в самый момент смерти. Я представляю себе потрясение семьи, телепортированной в этот непередаваемый ужаc, в последовательность событий, которые превращаются в бесконечно повторяющуюся петлю…
В этом будущем, и – возможно, уже завтра – разве судмедэксперт не рискует однажды лишиться души? Оставаться человеком, несмотря ни на что, – вот вызов времени, стоящий перед экспертом.
Понедельник. Понедельник – день тяжелый. Звучит избито, но действительность в институте судебной экспертизы именно такова. Просыпаясь в понедельник, я уже знаю, что сегодня нам придется работать вдвое больше, чем в другой день, чтобы справиться с наплывом работы, поступившей за выходные. Что, несмотря на старание команды, вечером мы все равно не закончим. И что вторник будет еще тяжелее, потому что в дополнение к работе, оставшейся с выходных, на очереди уже будут и те трупы, которые поступили в понедельник.
И если у меня и оставались какие-то сомнения относительно ожидающего меня сценария, звонок из секретариата их развеивает. «Доброе утро, шеф, извините, что так рано. Сегодня по графику с утра Мари, но она не сможет прийти – у нее заболел ребенок. Вы проведете дополнительное вскрытие?»
Ну, нечего тянуть. В доме, все еще загроможденном брошенными рюкзаками и чемоданами, слышится тревожный шум. Мы вернулись с катания на лыжах вчера вечером, и все еще усталые мальчики теперь никак не могут подняться.
Я готовлю всем хлопья на завтрак, глотаю кофе и сажусь на сиденье с подогревом своего «Рено-Эспас» – за это небольшое излишество я заплатил на случай стужи. И сейчас чувствую, что не зря потратился: на улице стоит собачий холод. Ничего удивительного, все-таки февраль. Климат во Вьенне довольно мягкий, но я все еще с горечью вспоминаю семнадцатиградусный мороз в январе 1985 года, нанесший непоправимый урон моему саду.
Думать о предстоящих вскрытиях, сидя в заледеневшем автомобиле, немного легче, если спина и ягодицы в тепле.
Конечно же, поскольку понедельник – день тяжелый, выясняется, что моя секретарша меня обхитрила, чтобы я точно согласился на дополнительное вскрытие: на самом деле меня ждет не один, а два трупа.
По словам старшего следователя, супруги стали жертвами вспышки гнева. Вопреки привычке, полицейский почти ничего не говорит мне о деле и угрюмо молчит в своем углу. Очевидно, он все еще под впечатлением от места преступления, где побывал накануне. «Доктор, только представьте себе. Мы входим в комнату, а на полу – толстенный слой крови, не меньше двух сантиметров толщиной. Меня чуть не стошнило. Наверное, я больше никогда не смогу есть кровяную колбасу. Впрочем, я привез фотографии».
Он передает мне мышь от своего компьютера. Я листаю фотографии, внутренне возмущаясь: они что, не считают нужным вызывать нас на явно уголовное происшествие?
Ведь когда судмедэксперт и следователь знакомятся с точкой зрения друг друга на месте преступления, это взаимно обогащает выводы и часто облегчает дачу показаний в суде.
От одной фотографии к другой я перемещаюсь по дому. Строгий интерьер, обставленный со вкусом и простотой. Все опрятно, нет следов борьбы, никаких улик, о чем свидетельствует отсутствие маленьких желтых пронумерованных табличек, хорошо знакомых любителям детективных сериалов.
Из коридора я «захожу» в спальню: кровать, два тела. Мужчина в пижаме, женщина в ночной рубашке. Их тела переплетены, плечи на краю матраса. Головы, свисающие с кровати, наклонены, как будто они пытались поцеловать друг друга в последний раз, на прощание.
Щелкаю мышкой еще раз и неожиданно испытываю шок. Снимок, сделанный с уровня пола, похож на картину в технике гризайль – монохромный, в оттенках теплых цветов, он достоин быть кадром из фильма Питера Гринуэя «Отсчет утопленников». Это снимок настоящего художника. У подножия кровати в большой луже недавно свернувшейся крови отражается окно, перед которым видно силуэт человека, стоящего против света. Багрово-красная лужа немного сливается с красным постельным бельем, контрастируя с пастельным оранжевым цветом стен на заднем плане. Картина настолько четкая, что я внезапно чувствую сладковатый теплый аромат, какой бывает при массивном кровотечении. Мой завтрак начинает быстро подниматься, но останавливается на уровне зубных дуг. Я видел картины и похуже, но сейчас такого совсем не ожидал, поэтому мое воображение вышло из-под контроля и воссоздало в сознании этот запах с такой же силой, как если бы я сам стоял сейчас в луже крови. Невыносимый запах.
Приложив усилие, я глотаю содержимое желудка, которое оставляет очень неприятный кислый привкус в задней части горла, и будто бы вновь вижу несколько коротких кадров из фильма, в котором коронер, такой англосаксонский судмедэксперт, покрывает убийства трех мужчин, чтобы спать с их женами, прежде чем самому стать жертвой этих женщин. На ум мне приходит фраза его сына: «Понедельники – это дни красной краски…» Или вторники? И кто это сказал – сын коронера или девушка, считавшая звезды, прыгая через скакалку? Уже не помню. В любом случае не люблю понедельники.
Фраза «Меня тоже это беспокоит…» выводит меня из раздумий.
Это изображение я рассматривал дольше, чем все остальные, и следователь не упустил это из виду. Наконец мой взгляд отрывается от экрана. Я задаю вопрос о личности жертв и получаю лаконичный ответ. Видимо, увидев этот толстый слой крови, мой следователь вновь погрузился в мучения. Но имена жертв не напоминают мне ни о каком деле: ни старом, ни новом.
Обычно живым уделяют намного больше внимания, и, обследовав, иногда несколько раз, пациентов на предмет насилия в отделении судебной медицины, я, случается, обнаруживаю их закономерно окончившими свой путь на секционном столе под моим скальпелем.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии