Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию - Джонатан Эйг Страница 4

Для всех млекопитающих такое поведение нормально. Это люди отличаются странностью. Мы овулируем практически незаметно. Мы зачем-то занимаемся сексом когда попало, а не ждем овуляции (иначе – эструса ^[7]), когда беременность наиболее вероятна. Когда самка магота становится фертильной, секс у нее случается в среднем каждые семнадцать минут и по крайней мере по разу с каждым взрослым самцом в стае. Гиббоны по семь лет проводят без секса, ожидая, когда самка отлучит младенца и войдет в течку. Самка павиана после месяца воздержания может, когда станет фертильной, совокупляться до ста раз.

Большинство животных занимается сексом, потому что они хотят – точнее, у них есть потребность – размножаться. Все остальное – бесполезная трата времени, возможно, излишне опасная: когда ты отвлекаешься на партнера, то становишься уязвим для хищника.

Так почему же люди занимаются сексом всегда, даже когда (на самом деле, особенно когда) знают, что оплодотворение невозможно? Антропологи долго трубили об одной теории: что самке человека трудно одной растить потомство (а в доисторические времена было еще трудней), так что она держит самца поблизости, предлагая ему секс, когда бы ему ни захотелось, даже если она уже вышла из репродуктивного возраста. Но не все верят этой аргументации, и остается еще очень много вопросов, над которыми ученые по сей день ломают головы. Например, почему люди занимаются сексом наедине, хотя другие млекопитающие делают это в открытую. И почему пенисы у мужчин, в пропорции к телу, больше, чем у кузенов-обезьян?

Много веков зарождение новой жизни было загадкой. Все знали, что для зачатия мужчина должен излиться в женское тело, но об остальном приходилось гадать. Большинство анатомов вплоть до Ренессанса верили, что люди появляются не из яйцеклеток, а из семян (semen по-латыни). Гиппократ считал, что для зачатия требуется два семени – мужское и женское. Спустя век Аристотель утверждал, что человеческая жизнь начинается, когда мужское семя смешивается с женской менструальной кровью. Споры продолжались почти две тысячи лет. В это время большинство людей верило, что оргазм необходим для извлечения тепла, нужного семени, чтобы пробиться к жизни. По этой теории, женщина тоже должна получить оргазм, учитывая, что зачатие происходит внутри ее тела. Только в семнадцатом веке англичанин Уильям Гарвей предположил, что люди происходят из чего-то вроде яиц, и потребовалось еще две сотни лет, чтобы ученые выяснили, что женщины овулируют ежемесячно.

Наука о репродукции могла бы продвигаться более стремительно, если бы в числе изучающих ее были женщины, но предрассудки касались не только научных исследований. На протяжении почти всей человеческой истории мужчины и женщины редко воспринимались равными, когда дело касалось секса. В Ветхом Завете, когда Сарра не могла понести от Авраама, Авраам взял в любовницы служанку. У царя Соломона были не только сотни жен, но и сотни наложниц. В Римской империи женщина, виновная в измене, изгонялась из дома, и ей запрещалось снова выходить замуж. Римско-католическая доктрина провозгласила, что половое сношение служит только для размножения, а мыслить или действовать иначе есть грех. В шестнадцатом и семнадцатом веках женщин, уличенных в промискуитете, сжигали на костре. В викторианской Англии утверждалось, что женщинам секс не должен доставлять удовольствия, и мужчин поощряли ходить к проституткам – это лучше, чем осквернять собственных жен. Во многих странах, включая США, для предотвращения беспорядочных половых связей запрещались средства предохранения и аборты, и женщины были вынуждены совершать аборты подпольно. До начала двадцатого века никто даже заикнуться не осмеливался, что секс стоит принять и даже полюбить как здоровое занятие, которым могут равно наслаждаться и женщины, и мужчины.

Отношение американцев к сексу изменилось в тысяча девятьсот девятом году, когда Зигмунд Фрейд прочитал серию лекций в учебном заведении, которому через тридцать лет предстояло ненадолго и против воли принять биолога в изгнании Грегори Пинкуса: в Университете Кларка в Вустере, штат Массачусетс.

Фрейд, родившийся в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году в австрийском городке Фрайберг (ныне – Пршибор, Чехия), изучал медицину и специализировался на нервных и психических заболеваниях. На него сильно повлияла работа его венского коллеги Йозефа Брёйера, открывшего, что глубоко несчастным пациентам можно помочь, если дать им возможность откровенно поговорить о ранних проявлениях их симптомов. Фрейд предполагал, что причины многих неврозов коренятся в травме, чаще всего забытой и скрытой от сознания. Если помочь пациентам вспомнить свой опыт, предположил он, можно избавить их от невротических симптомов.

В тысяча девятисотом году Фрейд опубликовал «Толкование сновидений». Бессознательное – мощная сила, провозгласил он, и половое влечение – самый мощный из факторов, определяющих человеческую психику. Сексуальное желание нужно удовлетворять, писал Фрейд: воздержание и неестественно, и потенциально вредно. В Европе стали говорить, что Фрейд слишком преувеличивает значение сексуальности, и отношение к доктору становилось пренебрежительным. Зато в Америке его встретила публика благожелательная и влиятельная. «Неужто они не знают, что мы им привезли чуму?» – спросил Фрейд своего товарища по психоанализу Карла Густава Юнга, когда они вдвоем стояли на палубе корабля, глядя вниз на ликующую толпу, ожидавшую их прибытия.

Большинство американцев так и не дали себе труда прочитать Фрейда, но пришли к пониманию, верному или нет, что он возвел секс в ранг желаний таких же важных, как голод и жажда. Его последователи считали, что сексуальное удовлетворение играет ключевую роль для счастья и психического здоровья. Молодые женщины в особенности, вспоминает писатель Малколм Коули, «читали Фрейда и старались избавиться от собственной сдержанности». Фрейдисты не поклонялись Фрейду, они поклонялись совокуплению и оргазмам. По их вере, ничто вернее не утоляло желание и не делало мир лучше, чем крышесносный оргазм или la petite mort («маленькая смерть»), как называли его французы, приписывая ему мистические свойства.

Эту идею подхватила Маргарет Сэнгер, и так же поступил Вильгельм Райх, ученик Фрейда. В двадцать третьем году Райх сообщил Венскому психоаналитическому сообществу, что верит в оргазм как ключ для излечения неврозов. Он предупреждал, что «генитальная стагнация» может привести не только к эмоциональным трудностям, но и «к сердечным заболеваниям… чрезмерному потоотделению, приливам жара и холода, тремору, головокружениям, расстройствам пищеварения и иногда усиленному слюноотделению». Женщины и юношество особенно уязвимы, говорил он, потому что от них ожидается воздержание до свадьбы (по крайней мере, в случае женщин), тогда как мужчины свободны удовлетворять свои сексуальные аппетиты. Райх верил, что оргазмы – и много – необходимы всем, чтобы разряжать сексуальное напряжение и сохранять здоровье. Более того, говорил он, пока эта энергия не найдет себе выхода, в мире не удастся осуществить никаких прогрессивных политических и социальных реформ. Чтобы сотворить поистине свободное общество, понадобится не меньше чем «сексуальная революция» (термин, введенный Райхом). Он был пророком оргазмов. Даже разработал специальный ящик – «аккумулятор оргонной энергии», – чтобы помочь обуздать оргазмическую энергию, которая, как он считал, циркулирует в атмосфере и человеческом кровотоке. Норман Мейлер, Сол Беллоу, Уильям Стайг и многие другие интеллектуалы позже сидели в этом ящике (Альберт Эйнштейн подумал над приглашением и вежливо отказался). Со временем федеральное правительство заклеймило Райха шарлатаном, но это уже не имело значения. Он успел вдохновить поколение последователей, которое сыграет центральную роль в сексуальной революции.