Рожденный бежать - Кристофер Макдугл Страница 27

У Трейсон была одна особенность: она использовала рельеф местности, чтобы подзаряжаться прямо на ходу. После первого крутого спуска склон с обратной стороны быстро теряет крутизну и переходит в длинную, отлого спускающуюся дорогу с бесчисленными подъемами и спусками, и поэтому Энн смогла слегка выпрямиться, дать ногам послабление и предоставить гравитации делать свое дело. Почти сразу же она почувствовала, как ослабевают спазмы в икрах и мышцы бедер снова наливаются силой. Подножия она достигла уже с гордо поднятой головой, а в глаза пантеры вернулся их хищный блеск.

Пришло время поджигать запал. Энн свернула с тропы на плотно утрамбованную дорогу. Ее ноги, расслабленные от самых бедер, двигались все быстрее: до поворота осталось пройти уже немного.

Хуан и Мартимано тем временем слегка отвлеклись от цели. Выйдя из леса, они в испуге остановились, увидев перед собой стадо каких-то странных мохнатых зверей… а между ними мельтешили несколько домашних животных.

— Гребите сюда, парни, похлебка на столе! — рявкнул грубый голос, обращаясь к растерявшимся тараумара откуда-то из середины стада.

Так тараумара впервые встретились с другим племенем диких мест под названием «Отряд безнадежных ситуаций».

Двенадцать лет назад Кен Клаубер отобрал кое-кого из соседей, которых вполне хватило, чтобы обеспечить персоналом добрых полдюжины пунктов первой помощи, но отказался отправить хоть кого-нибудь на вершину ущелья Надежды. Выходит, что даже этот крутой рудокоп, который был вполне доволен высоким уровнем госпитализации людей на его состязаниях по бегу, посчитал это негуманным. Любому волонтеру, попавшему в ущелье Надежды, вероятно, пришлось бы тащить на себе в гору необходимый провиант, чтобы кормить, поить и обеспечивать перевязочными материалами весь этот бесконечный парад измочаленных бегунов, а потом провести две ночи под открытым небом на снежной вершине на штормовом ветру. Ничего не поделаешь, Кену пришлось бы чертовски дорого заплатить, если бы он отправил кого-то наверх, а тот не вернулся домой.

По счастью, ледвиллские фермеры, разводящие лам, пожали плечами. Это звучало как предложение организовать пикник. Они нагружали своих лам достаточным количеством еды и выпивки, чтобы хватало на все выходные, и вбивали колья для палаток на высоте почти четыре тысячи метров. С тех пор «Отряд безнадежных ситуаций» разросся до размеров армии численностью восемьдесят с чем-то человек, состоящей из владельцев лам и их друзей. Целых два дня они выдерживали неистовый ветер и обмораживали пальцы, оказывая первую помощь и раздавая горячую похлебку, отправляя травмированных бегунов на ламах и болтаясь между участниками состязания подобно племени дружелюбных йети.

— Ущелье Надежды — паршивое местечко и в хороший день, — говорит Кен. — Если бы не эти ламы, мы бы потеряли много людей.

Пробираясь сквозь строй хриплых парней из «Отряда безнадежных ситуаций», Хуан и Мартимано боязливо поднимали в ответ растопыренные пятерни. Они остановились попить на виду у фантастического бродячего лагеря (при этом кто-то сунул им в руки плошки с действительно вкусным супом-лапшой), а затем начали, быстро переступая ногами, спускаться по обратной стороне горы. Энн нигде не было видно.

Она добралась до отметки «80 километров» в 12 часов 5 минут дня, почти на два часа улучшив результат Викториано, показанный годом раньше. Карл подзаправил ее спортивным напитком и углеводным гелем, после чего пристегнул собственный ранец и затянул шнурки ботинок. В соответствии с ледвиллскими правилами последнюю часть пути «мул» мог бежать рядом с бегуном, что означало, что всю оставшуюся до финиша дорогу у Энн под боком будет личная «ремонтно-заправочная бригада».

Во время супермарафона хороший задатчик темпа оказывает колоссальную помощь, а в распоряжении Энн был один из лучших: Карл не только достаточно быстро бегал, чтобы оказывать ей поддержку, но и был достаточно опытен, чтобы взять руководство в свои руки, если у Энн откажут мозги. После двадцатичасового или около того безостановочного бега супермарафонец может напрочь одуреть и забыть заменить батарейки в карманном фонарике, не разобраться в ориентировочных знаках на трассе и даже, как случилось с бегуном из Бэдуотера в 2005 году, не понять толком, он только еще хочет справить большую нужду или уже ее справил.

И это те бегуны, кто действительно держит себя в руках. А уж остальным вообще хорошо знакомы галлюцинации; один супермарафонец пронзительно кричал и заскакивал в лес, едва завидев свет карманного фонарика, уверенный в том, что это приближающийся поезд. Другой бегун наслаждался обществом потрясной милашки в серебристом бикини, которая долго ехала на роликовых коньках рядом с ним, пока, к его сожалению, не растворилась в плотном мареве. В том году шестеро из двадцати бэдуотерских бегунов сообщали о галлюцинациях, а один из них видел вдоль дороги гниющие трупы и «чудовищных мышей-мутантов», ползавших по асфальту. Другая задатчица темпа слегка тронулась, когда увидела, как ее бегунья на какое-то время уставилась в пространство, а потом сказала в пустоту: «Я знаю, ты ненастоящий».

Следовательно, ваш забег может спасти надежный задатчик темпа, а умный — вашу жизнь. А значит, слишком скверным для Мартимано было то, что лохматый парень, которого он встретил в городе, действительно объявится — и сможет бежать.

Накануне ночью в Ледвилле Рик Фишер пригласил тараумара в зал «Ветеранов иностранных войн» на паста пати, организованный до начала состязаний, чтобы прямо на месте сориентироваться, а не удастся ли ему заарканить нескольких иноходцев. Задача у него была не из простых, ибо задавать темп — работа настолько изнурительная и неблагодарная, что обычно только члены семьи, дураки и старые испытанные дружбаны дают уговорить себя ввязаться в это дело. Их задание состояло в том, чтобы трястись по нескольку часов кряду там, где поставят, до тех пор пока не появится твой бегун, а потом на закате отправиться в путь и бежать всю ночь напролет по горам под свист пронизывающих ветров. И ничего, что твои голени окровавятся, а кроссовки заляпаются блевотиной и не будет даже лишней футболки. В их обязанности входило также быть настороже, пока твой бегун немного вздремнет где-нибудь в грязи, раздавить ногтями кровавый волдырь между ягодицами и одолжить ему свою куртку, хотя бы даже ты и клацал зубами от холода, потому что у него посинели губы.

Во время поглощения итальянских блюд Мартимано встретился глазами с длинноволосым парнем из местных, который неизвестно почему вдруг громко заржал. Мартимано тоже рассмеялся, решив, что лохматый, видно, мужик клевый и вдобавок весельчак.

— Ты и я, братишка, — сказал Лохматый. — Сечешь? Если тебе нужен мул, это я самый и есть.

— Тормозни-ка, — вмешался Фишер. — А ты уверен, что достаточно скор на ногу для этих парней?

— Не думайте, что делаете мне одолжение, — пожал плечами Лохматый. — У вас что, есть кто другой?

— Тогда лады! — сказал Фишер. — Согласен.

На следующий день Лохматый, как и обещал, орал и махал руками рядом с медицинским пунктом, когда Хуан и Мартимано уже входили в поворот на обратную часть дистанции. Они долго и со вкусом пили холодную воду, наспех проглотили немного пиноли и по куску тонкой лепешки с бобами, выданной им Китти Уильяме. Рик Фишер заарканил еще одного задатчика темпа, классного супермарафонца из Сан-Диего, уже давно изучавшего мастерство тараумара. Четыре бегуна обменялись рукопожатиями с тараумара — этакое легкое касание кончиками пальцев — и повернули в направлении ущелья Надежды. К тому времени Энн уже след простыл.