Детектив в белом халате. У каждой болезни есть причина, но не каждому под силу ее найти - Макс Скиттл Страница 14

Врачи ставят диагноз прямо на приеме гораздо реже, чем вы думаете.

Стараясь сохранить торжественность момента, я с энтузиазмом объясняю, что у нее травматическое перенапряжение мышц-разгибателей предплечья (это разговорное название, на самом деле диагноз звучит как «Латеральный эпикондилит») и поэтому ей больно открывать консервные банки или играть в теннис. Эти занятия могут как вызывать, так и усугублять это состояние. Она приходит в восторг, и я на секунду задумываюсь о том, что Бенни следовало отреагировать точно так же, когда я ответил ему на вопрос о смысле жизни. Пока мой надежный принтер Hewlett-Packard B5L25A («Хью»), которым я пользуюсь последние три года, запускается, я говорю Сьюзан, что ей помогут противовоспалительные препараты, покой и восстановительные упражнения. Я улыбаюсь и заверяю ее, что она вернется к игре очень скоро. Она уходит с чувством облегчения, поскольку на нее больше не давит груз неизвестности. Я удовлетворенно откидываюсь на спинку кресла… Возможно, это был простой случай, но я такие люблю. Они напоминают мне, что «небольшая проблемка» одного человека — это гигантская проблема другого.

Четверг, 2 августа

Похоже, что мистер Торнтон действительно намеревается сделать то, что я предполагаю. Чтобы привлечь его внимание, я поворачиваюсь на кресле, чтобы оно заскрипело. Склонив голову, я прочищаю горло. Как раз в тот момент, когда его рука приближается к ширинке, я объясняю, что в клинике есть прекрасные уединенные туалеты. Они являются более подходящим и комфортным местом (для нас обоих), чтобы собрать мочу для анализа.

Он смотрит на меня. Его большой и указательный пальцы застыли у молнии джинсов Levi’s 501. Я смотрю на него вызывающе. Мой дом — мои правила. Разговор окончен. Однако затем происходит то, чего я не ожидал: мистер Торнтон выходит из себя. Он выглядит так, словно я отвлек его от чего-то вполне уместного. Пробурчав «ладно уж», он выходит из кабинета, чтобы воспользоваться туалетом, как это сделал бы на его месте любой нормальный человек. Я сижу в тишине, мое тело еще не готово вернуться к компьютеру. Этот парень не шутил? Кивая от возмущения, я задерживаю дыхание, ожидая, что он зайдет с банкой для сбора мочи, надетой на пенис.

Пятница, 3 августа

«Антибиотики? Серьезно?» Я качаю головой, не веря своим ушам. Элис сидит на диване рядом со мной. Однако, она полностью игнорирует меня, предпочитая вечерами заниматься чем-то более взрослым и серьезным, чем кричать на телевизор во время просмотра шоу «Терапевты: за закрытыми дверями». Она составляет список вещей, которые нужно будет взять в больницу, когда житель ее живота наконец захочет явить нам свое лицо. Я бросаю взгляд на ее список. Уже через секунду я начинаю об этом сожалеть. Какой длиннющий! По-моему, в него включены все предметы из нашей квартиры. С таким же успехом Элис могла бы рожать дома. Меньше сборов, интернет лучше работает…

Я упираюсь затылком в спинку дивана и смотрю следующую консультацию. К врачу пришел какой-то старый парень с малоподвижным и болезненным коленом, которое беспокоит его уже много лет.

«Это точно артрит!»

Элис бросает на меня взгляд, а затем продолжает умело меня игнорировать. Этому можно научиться только за шесть лет практики. Терапевт из шоу лениво дает несколько советов, и я начинаю ворчать. Я не буду таким врачом. Я не буду настолько ленивым. Конечно, я не испытываю симпатии к некоторым пациентам (если вы найдете врача, который любит всех, будьте уверены, что он лжет), однако это не означает, что я не стараюсь им помочь. Они получают помощь такого же качества, как и пациенты, с которыми мне нравится работать. Я выключаю телевизор и поворачиваюсь к Элис. Это человек, на которого я могу смотреть до конца жизни. Звучит жутко, я знаю. Думая об этом, я наклоняюсь к ней и прошу рассказать мне, что она включила в свой дурацкий список.

Понедельник, 6 августа

Эта неделя не началась как по маслу. На самом деле в нашем самолете нет топлива, двигатель остановился из-за застрявшей в нем птицы, и кто-то покурил в туалете. Я вымученно улыбаюсь миссис Делавер, сидящей передо мной. Ее четырехмесячная дочь Энджел (ну конечно), которой уже прокололи уши (как без этого), использует ее как человеческий батут. Миссис Делавер угрожающе хмурится. Кроме того, у миссис Делавер есть 15-летняя дочь Эмбер, которая сидит в углу и таращится в телефон, не моргая.