Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании - Полин Тремейн Страница 13

Возможность своими глазами увидеть место, о котором я столько читала, привела меня в восторг. Профессор представил меня коллективу, который насчитывал трех человек, включая старшего научного сотрудника Дерека: все патологи по утрам работали в моргах. В принципе все выглядело достаточно привычно, за исключением попадавшихся иногда черепов на столах и костей в стеклянных витринах.

Наконец мы повернули за угол, чтобы попасть в последнюю комнату, и очутились на пороге маленького внутреннего кабинета, который оказался секционной. С первого взгляда помещение походило на склад. Я обратила внимание на составленные друг на друга круглые пластиковые разномастные контейнеры с белыми крышками, которые плотными рядами прижимались к задней стене помещения, практически полностью закрывая ее от пола до потолка. Должно быть, емкостей было больше сотни, и они, постепенно уменьшаясь в объеме, составлялись в шаткие башни, напоминая сложенные ребенком кубики (извини, Дерек!).

Размашистые подписи, наспех сделанные черной ручкой, указывали на содержимое контейнеров: почки, печень, мозг. Как я верно догадалась, многие из этих экземпляров хранились там годами и не планировали покидать своих мест в будущем.

Помню, как один объект в этой комнате привлек мое внимание, и я, чувствуя угрызения совести, время от времени продолжала бросать на него любопытные взгляды. Я так и не поняла, что это такое, и направилась к выходу, предполагая, что мы продолжим нашу экскурсию. Однако профессор Мэнт застыл в дверях, что убедило меня в необходимости повторного осмотра помещения. Я рассмотрела образцы повнимательнее, постоянно оборачиваясь на загадочный объект в лабораторной мойке, который буквально меня заворожил. Я видела только верхнюю треть контейнера, и его содержимое — чем бы оно ни было — скрывалось под плотным слоем огромных неподвижных молочных пузырьков. Пена поднималась на несколько дюймов над краем емкости, не позволяя угадать очертания объекта.

Пока я рассматривала ведро и гадала о его содержимом, я поняла, что мы уже довольно долго стоим в дверях, и мне стало неловко тратить время профессора Мэнта. Но… я почувствовала, что «центральный экспонат» этой выставки находился здесь неслучайно и, несомненно, от меня ожидали, что я его тщательно осмотрю. И то, что я увижу, мне совершенно не понравится. Я принялась строить предположения. И чем больше я думала, тем быстрее развеивался ореол романтики вокруг работы моей мечты, и его место занимала элементарная логика. Итак, мы на пороге медицинской лаборатории в окружении объектов, которые не могут быть ничем иным, кроме частей человеческих тел разных размеров и свойств, а в мойке стоит ведро очень внушительного размера.

— Там лежит голова.

Это заявление прозвучало деловито и сухо, почти шепотом мне на ухо, но я все равно испытала сильный шок. Кажется, я тогда подпрыгнула, что с учетом обстоятельств не так уж удивительно. Но замешательство мгновенно вытеснили другие соображения: «А что, если он блефует? Может быть, профессор решил пошутить? Он дразнит меня, чтобы прощупать степень моей наивности?»

Но в его голосе не слышалось ни тени веселья, он выглядел серьезным и сосредоточенным.

Тот факт, что мы остались неподвижно стоять, застыв в нерешительности в дверях лаборатории, послужил ответом на мои вопросы. Должно быть, он наблюдал за моей реакцией и, скорее всего, даже слышал бешеные удары моего сердца. Может быть, сейчас я повернусь к нему спиной и с криками выбегу из отделения?

Мои мысли бешено неслись во всех направлениях: «Серьезно? Кто кладет голову в ведро и растворяет ее ткани… в кислоте? Разве нормальный человек станет этим заниматься, а потом держать у себя результат этого действа на манер трофея? Может быть, в этом отделении работают одни психопаты?!»

На тот момент эти выводы мне казались вполне логичными. Да мне и сейчас так кажется. Как я позже узнала, ни один из здешних сотрудников не стал бы особо беспокоиться, если бы случайно обнаружил в ведре с химикатами чью-то голову. В отделении такого типа подобные вещи были «обычным делом». А конкретно в этом отделении это был очередной «проект» Дерека.