Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки - Эккарт фон Хиршхаузен Страница 12

На северо-востоке Бразилии я смог принять участие в церемонии культа кандомбле. Мы приехали в дом, где жрец уже давно готовился в определенной одежде, с помощью пения и молитв, и, судя по всему, находился в трансе. Люди ударили в барабаны, он закружился в танце, а затем его начало трясти так, будто его схватил какой-то дух. В этом состоянии он стал медиумом и начал получать и передавать послания. Это был очень мистический, захватывающий момент. Но, к сожалению, дух нес полную чушь (или моего спиритического португальского оказалось недостаточно), и послания из иного мира были не столь вразумительными, как того требовала моя немецкая душа.

Шаман, который впечатлил меня гораздо больше, был выходцем из страны льдов. Самый старый эскимос Гренландии: его имя звучало как Ангаангак, что означает «человек, который выглядит так же, как его дядя». Его семья относилась к роду целителей и мудрецов Крайнего Севера, Калааллит Нунаат. Климатическая катастрофа оставила его народ по горло в воде и размыла землю под их ногами, и он хотел «растопить лед в сердцах людей», которых глобальное потепление оставляет равнодушными. Он рассказал мне о спиритических законах, согласно которым все люди связаны друг с другом и могут стать друзьями, если расколют свой внешний панцирь. Он обладал способностью затрагивать самые глубокие уровни души человека с помощью простых картин и музыки. Его магическим инструментом был ветряной барабан, килаут, размером больше него самого и по-настоящему громкий. Килаут символизирует круг без начала и конца, частью которого все мы являемся.

Шаману удалось «забарабанить» нас всех в одну группу и околдовать. Звуками своего голоса и рокотом барабана он создал чрезвычайно интенсивную коммуникацию. Я чувствовал, как удары барабана заставляют мое тело вибрировать. Позитивные энергии, его вера и эта интенсивная музыка овладели мной настолько, что напряжение и холод развеялись, и я почувствовал, как моя душа освободилась и воспарила ввысь. Этот опыт полностью отвечал его девизу: «Наибольшее расстояние в жизни человека – это не „отсюда туда“ и не „сюда оттуда“. Нет, самое большое расстояние в жизни человека – это расстояние от понимания до сердца. Только когда человек пройдет этот путь, он воспарит орлом и познает свою безграничную природу».

Некоторые врачеватели переходят из нашей культуры в другие. На одном конгрессе я познакомился с американским врачом и целителем, доктором Карлом Каммершлагом. В юности он не захотел воевать во Вьетнаме, и его в принудительном порядке перевели в весьма непопулярный медицинский пункт в индейской резервации. Карл остался там надолго, он учился у старейшин рода их ритуалам и слушал их истории.

Карл – хороший рассказчик, а его демонстрация действия легендарной «трубки мира» просто потрясла нас. Мы не курили ее, ведь мы все-таки были врачами, терапевтами и санитарами, но перед нами на тарелке тлели травы, и мы вдыхали их дым. Индейцы используют окуривания, чтобы создать нужную атмосферу до или после лечебного сеанса, посвящения или церемонии, а также для того, чтобы очистить священные предметы перед их применением. Кроме того, травы помогают выразить благодарность и укрепляют намерения.

Одна лишь инструкция «Скажите от всего сердца, чего вы желаете для себя и что можете сделать для того, чтобы ваши желания исполнились» оказала на нас невероятное воздействие. Мы сидели на земле в кругу, перед нами дымились костры, мы смотрели на пламя и говорили ясные слова. Никаких причитаний, никакой чепухи. Карл вытащил из нас все лучшее и разбудил дух, который заставил нас всех когда-то выбрать профессию врача.

Я вспомнил о силе огня и дыма, когда переехал в квартиру, которая освободилась из-за того, что прошлый жилец не очень хорошо ушел из жизни. Мне в ней было не по себе, и моя подруга предложила провести небольшой ритуал: выкурить все плохое и очистить квартиру при помощи тлеющего шалфея и поющих чаш. Мы попрощались с духом квартирантки, и я понял, что она умерла из-за невылеченной депрессии, а не из-за квартиры, и уж тем более ее история никак не связана со мной. Конечно, все это можно было осознать и без церемонии, но дым помог мне прийти к верному выводу.

В путешествиях я снова и снова убеждаюсь, как схожи на глубочайшем уровне разные методы лечения. Все шаманы работают с силой элементов: воды, земли, огня и дыма. Нужна группа тех, кто будет верить в процесс, и тот, кто исполнит роль лекаря или духовного гида. То же самое происходит в медицине. Сами того не осознавая, мы многое переняли у шаманов. Знаки силы обычно располагаются на голове или вокруг головы – для врача это стетоскоп, а для целителя – амулет. Кроме того, процесс лечения требует специальной одежды, которая определенным образом украшена и указывает на то, что ее владелец контактировал с высочайшими силами. Для нас это белый халат, а для шамана – шкуры и птичьи перья. И, наконец, нужна музыка, ритмы, барабаны и транс – здесь западная медицина отстает. В магии речь идет о контроле и в то же время о потере контроля, и о веселье, которое прячется в этой потере.

Где же остались наши экстатические моменты? Для двадцатилетних это техно-вечеринки, а для семидесятилетних – послеобеденные танцы. Желание отпустить контроль прячется даже в нас, дисциплинированных немцах. «Ты должен больше думать о себе». Нет, если мы хотим чему-то научиться у других культур, послание должно звучать так: «Забудь себя!»

Мы находимся в ловушке иллюзии эффективности: «для того, чтобы…». Чтобы обезопасить себя от рака, мы едим брокколи. Чтобы очистить себя от ядов, беспрерывно вливаем в себя воду. Мы спим, чтобы быть бодрыми, и бегаем, чтобы дольше оставаться работоспособными, занимаемся сексом, чтобы обеспечить себе старость и потому что это полезно для кожи и давления.

Нам не хватает экстаза; «разогнутой спины»; передышки от режима «для того, чтобы…», отдыха от благоразумия и измеримости. Танцуйте под дождем голышом, ну или хотя бы в купальнике. Главное – танцуйте!

Приведу в пример восьмидесятилетнего мужчину, с которым я познакомился на психотерапевтическом конгрессе. Его доклад должен был состояться следующим утром, но вместо того, чтобы готовиться, он пошел на танцплощадку. Через пару часов организаторы заволновались, он заметил их взгляды, подошел к ним и сказал: «Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Просто захотелось снова почувствовать себя как в шестьдесят!»