Жак - Жорж Санд Страница 8
Жак - Жорж Санд читать онлайн бесплатно
Ну и странное существо был этот мальчишка, любитель философских рассуждений! Я был уверен в нем, как в самом себе, несмотря на все его старания вызвать у меня сомнения в его храбрости.
«Я тебя уважаю, — сказал я ему, — потому что ты не фанфарон, а человек отважный. И я по чистой дружбе говорю тебе, что ты должен драться с Лореном на дуэли».
«Ну ладно, согласен. Но найди какой-нибудь предлог, чтобы я мог вызвать Лорена на дуэль, не показавшись при этом дураком. Признаюсь откровенно: пожелать убить человека только за то, что он рисует забавные карикатуры на мою скромную особу, кажется мне просто невозможным. Я нисколько не сержусь на Лорена, наоборот, его шаржи очень меня потешают, и я был бы в отчаянии, если б убил человека, который рисует такие смешные карикатуры».
«А ты вот постарайся-ка лучше ранить его в правую Руку, да так, чтобы он уже никогда не мог рисовать на кого-нибудь карикатуры».
Жак пожал плечами и опять заснул. Я остался недоволен и, дождавшись утра, Отправился к Лорену.
«Знаешь, — сказал я ему. — Жаку разонравились твои шуточки. Он говорит, что при первой же карикатуре вызовет тебя на дуэль».
«Прекрасно! — ответил Лорен. — Ничего не желаю лучшего».
Тут он взял кусок угля и на широкой белой стене, у которой мы с ним стояли, нарисовал Жана в виде великана. Подписал его имя и изобразил его орден. Словом, точь-в-точь Жак. Я собрал своих приятелей и сказал им:
«Что вы сделали бы на месте Жака?»
«Совершенно ясно что», — ответили они.
Я иду искать Жака.
«Жак, наши ветераны решили, что тебе надо драться на дуэли».
«Хорошо, я согласен, — ответил Жак, разглядывая свой портрет. — А только не стоило бы, право! Вы действительно думаете, что мне нанесено оскорбление?»
«Оскор-скорбленьище!» — ответил один шутник.
«Будь по-вашему, — сказал Жак. — А кому угодно быть секундантом?»
«Мне, — ответил я. — И Борелю».
К завтраку пришел Лорен. Жак направляется прямо к нему и любезно, словно предлагая ему понюшку табаку, произносит:
«Лорен, говорят, вы меня оскорбили. Если вы и в самом деле нарисовали меня с таким намерением, я требую от вас удовлетворения».
«Да, я действительно имел такое намерение, — отвечает Лорен, — и готов через час дать вам удовлетворение. Предоставляю вам выбор оружия!»
«А какое оружие мне выбрать?» — спросил Жак, возвращаясь ко мне, чтобы позаимствовать у меня огонька и разжечь угасшую трубку.
«Выбирай то оружие, которым лучше владеешь».
«Да я никаким не владею хорошо, — сообщил Жак. — Я ведь новобранец. По милости Господней я не родился солдатом».
«Как, несчастный! Ты не владеешь никаким оружием и посмел вызвать на дуэль такого мастака, как Лорен?»
«Вы сказали мне, что я должен его вызвать, вот я и вызвал», — сказал Жак.
«Ну ладно. Рубке тебя уже обучали — выбирай саблю».
«А какие тут приемы?»
«Дерись, как можешь, если не знаешь приемов».
«В добрый час. Когда Лорен будет готов, позовите меня, а я пока подремлю», — говорит Жак и, растянувшись на столе, засыпает.
В назначенный час Лорен с язвительным видом пожаловал на место поединка. Он всячески насмехался над Жаком и с подчеркнутым пренебрежением предлагал дать ему любые преимущества. И вот юный дуэлянт берет в свои коротенькие ручки длинную саблю, начинает вертеть ее над головой и, наступая на противника, тычет клинком наугад — направо, налево, вперед и, нисколько не думая парировать удары, лезет на Лорена. Столкнувшись с такими приемами, Лорен в растерянности попятился и спросил, что это значит.
«А это значит, — ответил я, — что Жак не умеет владеть саблей и сражается, как может».
Лорен приободрился и перешел в наступление, но тотчас же получил такую глубокую рану в правое плечо, что попросил пощады и больше уж не лез в драку. После этого поединка он полгода не мог держать в руках ни саблю, ни карандаш.
Собеседники еще долго говорили о Жаке, и если бы я не боялась надоесть тебе длинным своим письмом, я бы тебе рассказала, как героически Жак переносил ужасные страдания во время русской кампании. Но, если хочешь, опишу это в следующий раз; сегодня потребность говорить о нем завела меня довольно далеко; пора уж избавить тебя от труда разбирать мои каракули, а мне пора ложиться спать.
До свидания, мой дорогой друг.
От Жака — Сильвии
Серизи, близ Тура
Зачем ты пробуждаешь мою боль теперь, когда она утихла, неосторожная Сильвия? Она неисцелима, я это знаю. Неужели ты опасаешься, что я их позабыл? Но чего именно ты боишься? Какая страница моей жизни может тебе показаться странной? Ведь она подписана Жаком! Чему ты удивляешься? Тому, что я влюблен? Что тебя страшит? Моя любовь или предстоящий брак?
Да, если б я мог чему-нибудь удивляться, то дивился бы тому, что чувствую себя таким счастливым. Но ведь я уже не раз был счастлив и не раз находил в себе силы отказаться от счастья. Когда придет время преодолеть свое чувство, я его преодолею. Я люблю, люблю всем сердцем юную девушку, прекрасную, как истина, неподдельную, как красота, простую, доверчивую, быть может слабую, но искреннюю и прямодушную, как ты. И все же Фернанда не может сравняться с тобой; никто в мире, Сильвия, с тобой не сравняется, я и не жду этого от моей невесты. Зачем требовать от нее твоей силы и гордости, которые придают тебе душевное величие? Но я надеюсь, что она подарит мне ласку и привязанность, нежную заботливость, в которых так нуждается мое сердце. Я жажду покоя, Сильвия. Давно уже я иду одиноко по трудной дороге. Мне нужна поддержка светлой, чистой души; твое сердце не может целиком принадлежать мне; и я должен завладеть сердцем, еще никого не знавшим, кроме меня.
Фернанда — сущая дикарка. Если бы ты видела, как разлетаются и в беспорядке падают на плечи этой порывистой резвушки ее белокурые локоны; если бы ты видела ее большие черные глаза, всегда какие-то удивленные, вопрошающие и такие наивные, когда любовь смягчает их пылкость; если бы ты слышала ее голос, немножко резкий, но с такими четкими, выразительными интонациями, — ты признала бы по всем этим бесспорным признакам натуру открытую и честную. Фернанде семнадцать лет, она маленькая, беленькая, кругленькая, но изящная и легкая. Черные глаза, черные брови и целый лес густых белокурых волос придают своеобразный характер ее красоте. Лоб у нее не очень высокий, но прекрасного рисунка и свидетельствует скорее об уме восприимчивом, нежели пытливом, скорее о хорошей памяти, нежели о наблюдательности. В самом деле, она удачно распределяет и применяет то, что ей уже знакомо, но сама не делает никаких открытий. Я не стану говорить, по примеру всех влюбленных, что и по характеру и по складу ума моя невеста прямо создана для того, чтобы составить счастье всей моей жизни. Столь избитая фраза под стать письмоводителям нотариусов;, а я еще да поглупел до такой степени от близости женитьбы. У Фернанды есть свой собственный характер, я его изучаю, стараюсь вникнуть в него и приноровиться к нему. В юности я верил, что встречу женщину, как будто созданную для меня. Я искал эту избранницу в натурах самых противоположных, и когда разочаровывался в одной, спешил с такой же надеждой обратиться в своих поисках к другой. Так лишь множились мои огорчения, и не раз я впадал в отчаяние. Романтическая любовь! Мучение и химера самых цветущих лет моей жизни!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии