Лев мисс Мэри - Эрнест Хемингуэй Страница 6

Когда мы один за другим высыпали из охотничьей машины, Мэрии Чаро уже стояли рядом с гну. Чаро вынул нож. Он был счастлив. Вокруг всеповторяли: «Пига м`узури. Улипига м`узури сана, Мемсаиб. М`узури, м`узурисана».

Я обнял Мэри и сказал:

– Прекрасный выстрел, крошка, и подкралась ты оченьблизко. А теперь помоги ему, выстрели вот сюда, где начинается ухо.

– Может быть, лучше в лоб?

– Нет, пожалуйста, под левую мочку.

Она жестом показала всем отойти, сняла затвор спредохранителя, подняла винтовку, тщательно прижала приклад щекой, глубоковдохнула, выдохнула, сделала упор на левую ногу и выстрелила. Пуля вошла точнов то место, где левое ухо срасталось с черепом. Ноги гну обмякли, а головаслегка откинулась. Даже мертвый, он выглядел величественно, и я снова обнялМэри и отвел ее в сторону, чтобы она не видела, как Чаро вонзит нож в соннуюартерию (только после этого магометанам можно будет есть мясо самца).

– Отправляйся в машину, котенок, и глотни из фляжки сджином. Я помогу им погрузить тушу в кузов.

– Пойдем, выпей со мной. Я только что накормила своейвинтовкой восемнадцать человек, и я люблю тебя и хочу выпить. Не правда ли, мыс Чаро подкрались очень близко?

– Восхитительно близко. Лучшего нельзя было и ожидать.

Фляжка «Джинни» лежала в одном из карманов старой испанскойпатронной сумки, и в ней была пинта «Гордон`с», который я купил у СалтанаХамуда. Она была названа так в честь другой, старой, знаменитой серебрянойфляжки, которая однажды во время войны протекла по швам на высоте в бог знаетсколько тысяч футов, да так, что мне показалось, будто меня ранили в зад.Старую фляжку так и не удалось толком починить, но мы назвали эту плоскуюбутыль в честь старой, высокой, плотно прилегавшей к бедру фляжки, где назакручивающемся серебряном колпачке было выбито имя девушки, но не было ниназваний сражений, свидетелем которых она являлась, ни имен тех, кто пил из нееи кого уже не было в живых. Названия сражений и имена погибших даже приубористой гравировке покрыли бы обе стороны старой фляжки. Но новая, хотя иневзрачная, была нам не менее дорога.

Мэри отпила из нее глоток, потом выпил я, и Мэри сказала:

– Знаешь, Африка – единственное место, где неразбавленныйджин на вкус не крепче воды.

– Немножко покрепче.

– В фигуральном смысле слова. Я сделаю еще глоточек,если можно.

Джин был действительно очень хорош на вкус, чистый и приятносогревающий, и вовсе не как вода, и после него все казалось прекрасным. Япротянул Мэри бурдюк с водой, она сделала большой глоток и сказала;

– Вода тоже прекрасна. Несправедливо сравнивать ее сджином.

Я подошел к заднему борту машины, откинутому для облегченияпогрузки гну… Втиснутый в кузов, самец уже не выглядел так величественно илежал там с остекленевшими глазами, огромным брюхом, несуразно вывернутойголовой и вывалившимся, как у повешенного, серым языком. Нгуи, который вместе сМатокой поднимал его с самой тяжелой стороны, сунул палец в пулевое отверстиечуть повыше лопатки. Я кивнул, мы подняли борт, закрепили его, и я взял у Мэрибурдюк, чтобы вымыть руки.

– Пожалуйста, выпей еще, Папа, – сказалаона. – Почему ты такой мрачный?

– Я не мрачный. Но выпить мне все-таки дай. Хочешь ещепоохотиться? Нам нужно подстрелить томми и импалу [10] для Кэйти, Чаро, Муэнди, для тебя именя.

– Я хотела бы убить импалу. Но стрелять мне уже сегодняне хочется. Не стоит портить этот выстрел. Я уже попадаю как раз туда, кудацелюсь.

– И куда же ты целилась, малышка? – спросил я,пересилив себя. Мне очень не хотелось задавать этот вопрос, и, спрашивая, ясделал глоток, чтобы он прозвучал как можно безразличнее.

– Прямо в центр лопатки. Точно в центр. Ты же виделотверстие.

Большая капля крови скатилась из крошечного отверстия надлопаткой и застыла под ней. Я заметил ее, когда неуклюжая черная антилопалежала в траве, и передняя половина туловища еще жила, хотя и не двигалась, азадняя уже омертвела.

– Хорошо, малышка, – сказал я. – Может быть,все-таки постреляешь еще?

– Нет. Теперь стреляй ты. Тебе тоже надо тренироваться.

«Да, – подумал я. – Может быть, и надо». Я сделалеще глоток джина.

– Отдай мне фляжку, – сказала Мэри. – Сегодняя больше не стреляю, Я так счастлива, что мой выстрел тебе понравился. Хорошобы Старик был с нами.

Но Старика с нами не было, и, стреляя в упор, она все жепопала на четырнадцать дюймов выше, чем целилась, случайно сразив животноеудачным попаданием в хребет. Так что причины для беспокойства все ещеоставались.

В лагере я нашел мисс Мэри, когда она, сидя на стуле подсамым большим деревом, записывала что-то в дневник. Она подняла на меня глаза иулыбнулась, чему я очень обрадовался.

– Мне хорошо, – сказала она. – Утро такоепрекрасное, я наслаждаюсь им и наблюдаю за птицами. Ты когда-нибудь видел такуювеликолепную сизоворонку? Я была бы счастлива просто так наблюдать за птицами.

– А может быть, тебе еще чего-нибудь хочется?

– Нет. Как по-твоему, могли бы мы до наступления жарыотправиться в район, где водятся геренук, и немного поохотиться? Мне кажется,теперь я разбираюсь в этом чуточку больше.

Но район, где водились геренук, по-прежнему оставалсятруднодоступным. Мэри нисколечко не подросла, а кустарник не стал ниже. Онаохотилась очень старательно, а Нгуи и я держались как можно дальше от нее, такдалеко, что я волновался. Правда, накануне я не видел здесь ни одного носорога,и свежих следов мы не обнаружили. Мэри ужасно переживала, что ей не доверяютохотиться самостоятельно, и я расширил границу безопасности настолько,насколько мог отважиться. Потом я вспомнил обещание, данное Старику, и, рискуяпопасть в немилость Мэри, сократил дистанцию. Но она, похоже, не возражала, имы с Нгуи подошли еще ближе, так, чтобы исключить всякий риск. Немного погодямы увидели след носорога, и я отправил Нгуи к машине, а сам с двустволкой пошелрядом с Мэри. Район этот был более надежен, чем район Магади, но все жедостаточно опасен, чтобы заставить меня попотеть. Чаро и я услышали легкийзвук, напоминающий тихое ворчание или шорох взлетающей куропатки. Я обернулся иувидел Нгуи. Он стоял на крыше охотничьей машины и показывал рукой влево отнас. Потом Чаро тронул мисс Мэри за руку, и все мы пошли вправо, стараясьдержаться по ветру, и, выйдя на небольшое открытое место, подождали, покаподъехала машина.