Вернувшиеся - Хенрик Ибсен Страница 56

Г о с п о ж а А л в и н г (сияя). Ведь правда же, да?!

М а н д е р с (глядя на Освальда с состраданием). Вы рано вышли в большой мир, мой дорогой Освальд.

О с в а л ь д. Да, рано. Иногда я думаю, не слишком ли рано.

Г о с п о ж а А л в и н г. Вот уж нет. Смышленому мальчику это лишь на пользу, особенно если он один в семье. Негоже ему засиживаться подле мамы с папой и расти изнеженным баловнем.

М а н д е р с. Это весьма спорный вопрос, госпожа Алвинг. Отчий дом был и остается самым правильным местом для ребенка.

О с в а л ь д. Тут я не могу не согласиться с пастором.

М а н д е р с. Взгляните хотя бы на вашего сына. Думаю, мы вполне можем поговорить об этом при нем. Он дожил до двадцати шести или даже двадцати семи лет, так и не узнав, как по-настоящему живут семьей.

О с в а л ь д. Прошу прощения, господин пастор, тут вы ошибаетесь.

М а н д е р с. Вот как? А я полагал, вы вращались исключительно среди художников.

О с в а л ь д. Так и есть.

М а н д е р с. В основном среди молодых художников.

О с в а л ь д. Ну да.

М а н д е р с. И я полагал, большинству из них не по карману создать семью и жить своим домом.

О с в а л ь д. У многих из них действительно нет средств на свадьбу, господин пастор.

М а н д е р с. Как я и говорил.

О с в а л ь д. Но это не мешает им жить своим домом. И многие так живут, и это приличные и приятные дома.

Госпожа Алвинг напряженно следит за ходом разговора, кивает, но ничего не говорит.

М а н д е р с. Но я веду речь не о холостяцком пристанище. Под домом я понимаю семейный очаг, где глава семьи живет с женой и чадами.

О с в а л ь д. Конечно. Или со своими детьми и их матерью.

М а н д е р с (опешив, всплеснув руками). Боже милостивый…

О с в а л ь д. Что такое?

М а н д е р с. Живет – с матерью своих детей?!

О с в а л ь д. Вы бы предпочли, чтобы он бросил мать своих детей?

М а н д е р с. Так вы говорите о незаконном сожительстве? Об этих диких невенчанных браках?

О с в а л ь д. Никакой дикости я в подобных союзах не заметил.

М а н д е р с. Но как вообще могут мало-мальски прилично воспитанные юноша и барышня не испытывать неловкости, живя невенчанными на глазах у всего честного народа?

О с в а л ь д. А что прикажете им делать? Начинающий художник без средств и бедная девушка… Свадьба стоит огромных денег. Что им делать?

М а н д е р с. Что делать?! Я вам скажу, господин Алвинг, что им делать. Держаться подальше друг от друга, вот что им надо было делать с самого начала!

О с в а л ь д. Такими речами вы вряд ли достучитесь до молодых, страстных, влюбленных людей.

Г о с п о ж а А л в и н г. Не достучитесь!

М а н д е р с (назидательно). И как только власти допускают подобное?! Чтобы такое творилось открыто! (Госпоже Алвинг.) Как видите, я небезосновательно тревожился о вашем сыне. В кругу, где неприкрытый разврат стал обычным и почти признанным…

О с в а л ь д. Я хотел бы сказать вам вот что, господин пастор. По воскресеньям я часто бываю в двух-трех таких неправильных домах…

М а н д е р с. Еще и по воскресеньям!!

О с в а л ь д. Разумеется, как раз в этот день положено отдыхать и радоваться. И хочу вам сказать, что я сроду не слыхал в этих домах непристойностей и уж тем более не видел ничего, что можно бы назвать развратом. Но знаете, где и когда я сталкиваюсь в артистическом мире с грязным пороком?

М а н д е р с. Слава Богу, не знаю.

О с в а л ь д. Тогда позволю себе вам рассказать. О разврате мне доводилось слышать, когда какой-нибудь примерный семьянин, безупречный муж и отец, приезжал в наши края погулять по-холостяцки, в свое удовольствие – и, желая выказать уважение художникам, наведывался в наши бедные лачуги. Вот эти заезжие господа знают толк во всем на свете и обыкновенно рассказывают нам такое о разных вещах и местах, чего мы и помыслить не могли.

М а н д е р с. Что-что? Вы утверждаете, что наши добропорядочные сограждане?..

О с в а л ь д. Вам никогда не доводилось по возвращении слышать от этих беспримерно добропорядочных господ, что за границей повальный разврат?

М а н д е р с. Еще бы. Конечно.

Г о с п о ж а А л в и н г. И я слышала такое.

О с в а л ь д. Им спокойно можно верить на слово. Они знают, о чем говорят. (Хватается за голову.) О-о…тамошняя прекрасная благословенная свободная жизнь… а они поливают ее помоями…

Г о с п о ж а А л в и н г. Не переживай так сильно, Освальд. Тебе это вредно.

О с в а л ь д. Да, мама, ты права. От этих разговоров пользы нет. Опять усталость навалилась. Пойду прогуляюсь перед обедом. Прошу прощения, господин пастор. Вы к себе этого примерить не можете, а я не смог сдержаться, простите.

Уходит направо во вторую дверь.

Г о с п о ж а А л в и н г. Бедный мальчик!

М а н д е р с. Да уж, можно и так сказать. Плохо дело, вон до чего дошло.

Госпожа Алвинг молча и вопросительно смотрит на него.

М а н д е р с (расхаживая по комнате). Он назвал себя блудным сыном. Увы… увы…

Госпожа Алвинг по-прежнему не сводит с него глаз.

М а н д е р с. И что вы на это скажете?

Г о с п о ж а А л в и н г. Скажу, что Освальд прав в каждом слове.

М а н д е р с (останавливаясь). Прав? Прав?! С такими-то принципами?

Г о с п о ж а А л в и н г. Я тут в своем одиночестве пришла к тем же мыслям, дорогой пастор. Но духу не хватало додумать их до конца. А теперь мой мальчик скажет все за меня.

М а н д е р с. Вас впору пожалеть, госпожа Алвинг. Однако я намерен поговорить с вами серьезно. И сейчас обращаюсь к вам не как ваш советник и поверенный в делах, не как друг юности вашего покойного супруга и вашей тоже. Перед вами священнослужитель, облеченный саном, – вот так же я стоял перед вами в самый отчаянный час вашей жизни.

Г о с п о ж а А л в и н г. И что именно священнослужитель намерен мне сказать?

М а н д е р с. Для начала я хотел бы освежить ваши воспоминания, сударыня. Момент самый подходящий. Завтра десятая годовщина смерти вашего супруга, завтра мы все вместе почтим его память, я обращусь с речью к собравшимся… но сегодня хочу обратиться к вам одной.

Г о с п о ж а А л в и н г. Отлично, господин пастор. Говорите.

М а н д е р с. Помните ли вы, что под конец первого года семейной жизни едва не шагнули в бездну? Вы покинули свой дом, свой семейный очаг, сбежали от мужа – да, да, госпожа Алвинг, вы сбежали от законного супруга и наотрез отказывались возвращаться к нему, как он ни молил вас и ни упрашивал.