Горестная история о Франсуа Вийоне - Франсис Карко Страница 36

Дни следовали за днями, ползли медленно, неспешно, и много прошло их между тем вечером праздника тела Господня, когда Вийон был арестован за убийство Сермуаза, и зимним утром, в которое он возвратился в Париж после полугода скитальческой жизни по дорогам, лесам, селениям, безмолвным и безлюдным равнинам. Франсуа превратился в оборванца. Он высох, почернел — ни дать, ни взять, цыган, — глаза ввалились, рот обезображен уродливым шрамом, одежда превратилась в лохмотья, и во всем его существе ощущалась тревога, а в глазах затаился нескрываемый страх.

Но зато какую он чувствовал ненависть к тюремщикам, стражникам, следователям, а главное, к палачу, который сгреб его, связал и подверг пытке! Он вспоминал, какие страдания вытерпел из-за всех них в Шатле после убийства Сермуаза, вспоминал про свои страхи, про холодный пот, которым обливался, после того как подал апелляцию в Парламент и ожидал ни жив, ни мертв, сумеет ли Робер д’Эстутвиль избавить его от виселицы и добиться помилования — замены смертного приговора изгнанием. Ведь Франсуа был на волосок от петли. И знал это. Его плоть еще не забыла леденящий ужас, какой он тогда испытывал, и тем не менее Франсуа вовсе не думал об исправлении, он закоренел во зле и не собирался порывать с ним.

Колен, с которым он встретился в тот день, когда покидал Париж, и помирился, повел себя в отношении его, подобно великодушному вельможе. Он направил изгнанника в городок Бур-ла-Рен к некоему цирюльнику по имени Перро Жирар, и тот приютил его у себя и заботился о нем, а на вопрос, сколько это будет стоить, словно бы нехотя ответил, что у него с Коленом свои расчеты, так что Вийону платить ничего не пришлось. Этот славный человек поначалу изрядно удивлял поэта, однако, поскольку он пребывал в постоянных сношениях с весьма сомнительными людьми, что по ночам тайком приходили к нему по одиночке и группами из Парижа, Франсуа в конце концов перестал удивляться чему бы то ни было и счел совершенно естественным, когда однажды вечером в дом цирюльника неожиданно заявился Белые Ноги, сказал, что пришел по поручению Колена, забрал Вийона и довел до перекрестка на Орлеанской дороге, где они и расстались. Но прежде чем расстаться, Белые Ноги, который на всем пути рта не раскрыл, велел поэту идти по правой дороге до аббатства, где ему будут обеспечен кров, пропитание и все прочее. Это оказалось аббатство Пуррас ^[26]; там Франсуа получил приют — кстати, не он один, — но его аббатиса приняла с великим удовольствием, удерживала больше месяца, и они вместе предавались всевозможным увеселениям и радостям. Однако Франсуа в конце концов наскучила такая жизнь, и он самовольно вернулся в Бур-ла-Рен, где узнал, что Колен время от времени неожиданно появляется у цирюльника. Вскоре он встретился с Коленом и умолил обратиться от его имени к Марте и к мэтру Гийому с настоятельной просьбой добиться отмены приговора, обрекшего его на изгнание. Колен, выглядевший крайне озабоченным, заверил его, что и Марта, и каноник церкви святого Бенедикта вовсю хлопочут о нем и надеются получить указ о прощении. Оставалось ждать, а так как денег у Франсуа не было, ему пришлось брать их у Колена и Перро Жирара, которые быстро вовлекли его в свои темные дела.