Улица Ангела - Джон Бойнтон Пристли Страница 34

Она кое-как вышла из положения, и, к счастью, кухарка, убирая со стола и затем подавая сладкое, производила такой шум, что большая и самая «смешная» часть анекдота потонула в грохоте посуды.

Подавая сладкое блюдо, кухарка вела себя так шумно, так неестественно сопела и демонстративно выражала свое недовольство, что миссис Дэрсингем не смела позвать ее снова, чтобы убрать со стола все лишнее и освободить место для десерта. Вазы с фруктами, чашки с водой для ополаскивания пальцев, графин с портвейном и стаканы были заранее приготовлены на буфете, и миссис Дэрсингем, превратив все в милую шутку, выжав из себя последнюю каплю веселости (она чувствовала, что израсходовала весь свой запас на много месяцев вперед), перенесла все на стол при помощи мужа и мистера Пирсона (который объявил, что он — хи-хи-хи! — получил разумное воспитание и умеет хозяйничать) и сделала, что могла, чтобы довести этот обед до приличного конца. Миссис Дэрсингем понимала, что неприятный спор потеряет свою остроту после того, как мистер Голспи, несомненно любитель портвейна, и майор Трейп вольют в себя некоторое количество этого напитка. Сегодняшний обед казался ей самым долгим и самым мучительным из всех, какие она могла припомнить. Собственно, было еще не очень поздно, но ей казалось, что уже два часа ночи. Пытаясь очистить мягкую грушу, она чувствовала, что ей хочется швырнуть эту грушу о стену и заголосить.

И как раз в этот момент вдруг громко позвонили у входной двери. Может быть, это почтальон сегодня запоздал или принес что-нибудь спешное? Через минуту раздался второй звонок, продолжительнее первого.

— В тот единственный раз, когда мы там отдыхали, дождь лил целую неделю, — говорил майор Трейп, заканчивая разговор о курортах. — И я сказал: «Никогда больше ноги моей здесь не будет». Не понимаю, почему эти места пользуются такой славой. Бюллетени погоды, которые помещают в газетах…

Новый звонок, на этот раз весьма настойчивый.

— Простите… Друг мой, сходи и посмотри, кто там, — воскликнула миссис Дэрсингем. — Я сейчас только вспомнила, что Агнес легла спать, а кухарка, вероятно, не слышит или не хочет слышать. Это, должно быть, вечерняя почта.

Мистер Дэрсингем отсутствовал несколько минут, и почему-то в это время никому не хотелось разговаривать. Миссис Дэрсингем перестала усиленно предлагать гостям фрукты. Она решила встать из-за стола, как только будет съеден последний кусок, и тогда — слава тебе Господи! — худшее будет позади. Пускай себе мужчины остаются в столовой, пьют портвейн и сколько душе угодно фыркают друг на друга, как коты на собак. Она будет сидеть в гостиной среди милых, глупых, уютных женщин, и все ее мучения окончатся.

Но как раз тогда, когда она уже почти утешилась этой мыслью, вернулся из передней ее супруг — и не один. Этот болван привел в столовую какую-то совершенно незнакомую девушку!

Девушка была совсем юная и прехорошенькая, а лицо мистера Дэрсингема расплылось в ту идиотски-блаженную улыбку, которая появляется на лицах мужчин в присутствии молодых и красивых девушек. Всем женам знакома и ненавистна эта улыбка. Она неприятна во всякое время, но когда она относится к совершенно незнакомой девушке и когда эту девушку муж приводит в столовую к концу неудачного обеда и улыбается ей в присутствии жены, которая в течение многих часов чувствовала себя далеко не на высоте, а последние полчаса была близка к истерике, — тогда это уже катастрофа, это смертельная обида! Миссис Дэрсингем бросила своему супругу один только взгляд — и блаженная улыбка растерянно заметалась, вмиг бесследно исчезла с его лица. Потом миссис Дэрсингем, привстав, посмотрела на незнакомку и сразу решила, что никогда еще ни одна девушка не внушала ей с первого взгляда такой антипатии.

— Простите, мы как будто не… — начала она.

Но девушка и не взглянула на нее. Она подставила левую щеку большим усам мистера Голспи, а он обнял ее рукой за плечи.

— Лина, девочка! — загремел мистер Голспи. — Ах, черт возьми, я совершенно забыл, что ты сегодня приедешь.

— Да, это на тебя похоже, — сказала девушка сухо. — Ты — никуда не годный отец, я это тебе не раз говорила. А теперь познакомь меня со всеми.