Книга о Человеке - Кодзиро Сэридзава Страница 27

Сообщив мне все это, Фуми Суда добавила:

— Так что не извольте беспокоиться, совсем скоро мы сможем во всем разобраться.

Лицо ее выражало уверенность.

— Вот как? Спасибо за труд. Но, честно сказать, для меня это не составляет проблемы. Я всегда прислушивался не к тому, что вещает юноша Ито, а к тому, что говорит Бог… Особенно с тех пор, как полгода назад мне каждую ночь стал являться Небесный сёгун собственной персоной, я многому научился и осознал, что мир Бога не только реально существует, но и неразрывно слит, как две стороны одной медали, с миром человека.

— Что? О чем это вы?.. Что еще за Небесный сёгун?

— Твое удивление вполне законно, но когда ты прочтешь намеченный к выходу в августе «Замысел Бога», над корректурой которого я сейчас работаю, ты поймешь… Силе Великой Природы, единому Богу, наравне с Мики Накаяма, Иисусом и Буддой, служат десять Небесных сёгунов, из которых один, взяв надо мной опеку, постоянно является мне. Он называет мир Бога Истинным миром, а общество людей из плоти и крови — Миром явлений. Пока люди живут в Мире явлений, они пребывают на лоне Великой Природы, когда же дарованная Богом плоть выходит из строя, они умирают, уходя в мир смерти, но мир смерти — это мир Бога, Истинный мир, в нем пребывают в лоне Бога-Родителя… Когда я заявил Небесному сёгуну, что не верю в существование «мира Бога», Истинного мира, он сказал, что в этом нет ничего удивительного, поскольку я — позитивист, а в Истинный мир уходят после смерти, освободившись от плоти, попасть туда во плоти, с тем чтобы убедиться в его существовании, довольно затруднительно. «Все это — казуистика», — возразил я. «Ну хорошо, — сказал Небесный сёгун, внезапно посуровев, — чтобы во плоти попасть в Истинный мир, требуется тяжелая подготовка, подобная смерти, готов ли ты к этому?» — «Разумеется!» — ответил я. И вот на следующий день в час ночи я был разбужен и до половины четвертого упражнял свой дух. Это продолжалось каждый день в течение почти трех месяцев.

— Тяжело же вам пришлось, будучи к тому же позитивистом!.. Но в чем заключались упражнения?..

— Долго рассказывать, прочти лучше в «Замысле Бога», — сказал я и вкратце рассказал, как я был перенесен в мир Бога, о чем подробно описано в «Замысле Бога». Поскольку у меня были к ней вопросы, я поспешил перевести разговор в другое русло: — Честно говоря, я хотел тебя кое о чем расспросить и ждал нашей встречи. Ты не торопишься?

— О чем же?

— В прошлый раз я выспрашивал тебя о вашем супружеском счастье и, радуясь за вас, сам невольно почувствовал себя счастливее… После я много думал об этом, испытывая радость оттого, что ваш брак — идеал счастья, уготованный Великой Природой человеку. Но, в сущности, ваша супружеская жизнь не ограничивается вами двумя, есть еще ребенок, свекровь, есть родственники, тень свекра, умершего, когда твой муж учился в школе, вообще все трагическое прошлое, когда его отец и мать в результате поражения Японии в войне и великих реформ потеряли и свое общественное положение, и свое состояние… Все это наверняка оказывает влияние на вашу повседневную жизнь, но до сих пор ты ни словом не упомянула об этом. Если б можно было узнать, каким образом вы вдвоем все это преодолели, чтобы обрести счастье, ваша счастливая жизнь была бы еще более поучительным примером для других.

— Вы так думаете?.. — спросила Фуми и некоторое время молчала.

Я тоже молчал в ожидании.

— Вы меня поставили в затруднительное положение, — заговорила она наконец. — Мы с мужем ни разу этого не обсуждали… Но вот уже десять лет, как я приняла фамилию мужа и вошла в его семью и, разумеется, за это время узнала сама и с чужих слов много для меня неожиданного. Не уверена, смогу ли удовлетворить вашему любопытству, но постараюсь рассказать все, что знаю.

Передаю суть ее рассказа.

Среди того, что на первых порах удивляло ее в жизни семьи Суда, был восьмидесятилетний старик, приходивший с визитом раз в неделю, чтобы обсудить со свекровью домашний бюджет. Этот старик при жизни свекра служил в их семье управляющим, а ныне, по его словам, в порядке благодарности за оказанные ему в прошлом милости, безвозмездно исполнял должность экономического советника свекрови. Иногда он консультирует и мужа Фуми, но все важные дела в семье решаются только с согласия «дяди из Сибуи» и «дяди из Синагавы».

С того времени, как Фуми вышла замуж, семью более всего беспокоит проблема налога на наследство, который придется выплатить после смерти свекрови. Когда умер свекор и наследницей выступала его жена, цена на землю была низкой, соответственно и налог на наследство невысок, но с каждым годом цена на землю растет бешеными темпами, значит, когда ее сын вступит в наследство, налоги будут гигантскими, вот вся родня и беспокоится, что он останется совсем без средств. Поэтому главная семейная проблема — как минимизировать сумму налога, которую в будущем придется выплачивать мужу Фуми, над ней-то и бьется старый управляющий.

Во-первых, есть старый особняк в Сэтагая. После поражения в войне он был реквизирован оккупационными властями, в нем поселился высокий американский военачальник, а семье Суда отвели флигель приказчика, куда они и перебрались. Даже после заключения американо-японского мирного договора особняк по каким-то причинам считался реквизированным и только спустя восемь лет был возвращен прежним владельцам. В эпоху, когда благодаря оккупационным войскам в стране происходили поистине революционные изменения в политике, экономике и всех других областях общественной жизни, только чудом удалось избежать того, чтобы их дом не исчез в черной дыре так называемой национализации. Однако, когда все уладилось, семье оказалось не по карману вновь поселиться в своем особняке из-за высокой стоимости содержания и обслуги.

Когда Фуми выходила замуж, торопились с постройкой нового дома в Ёёги, что, по замыслу старого управляющего, должно было уменьшить сумму налога на наследство.

Семья Суда совсем забыла об этом земельном участке в Ёёги, записанном на имя мужа Фуми. Когда он родился, его подарила ему бабушка в праздник «седьмой ночи», а поскольку участок был покрыт лесом, налоги с него взимались минимальные. Старый управляющий обрадовался, узнав о существовании участка, и придумал план построить на нем дома для мужа Фуми и ее свекрови, взяв кредит на имя мужа. Согласие двух дядьев было получено. Свекровь, смеясь, рассказывала Фуми о бабушке и праздновании «седьмой ночи»:

— Подумать только, подарила новорожденному участок леса! Мы все тогда потешались, мол, бабка совсем свихнулась, но теперь понятно, она проявила мудрость, нажитую долгими годами. Поистине замечательная была бабка!

Когда Фуми вышла замуж, строительство обоих домов еще только завершалось. Все это время молодожены безмятежно жили у себя в квартире, но и после того, как свекровь уже переехала в новый дом, продолжали жить там, проводя в Ёёги выходные с вечера субботы до утра понедельника.

В тот же день, когда свекровь переехала на новое жилье, супруги приехали в Ёёги, чтобы отпраздновать новоселье.