Большие деньги - Джон Дос Пассос Страница 27

Он умеет их там выращивать. Если по-честному, – Джо, взяв его за руку, понизил голос до шепота, – этот парень станет Дюраном финансирования авиационной промышленности.

Но, как мне кажется, он не может отличить мотор типа «либерти» от заднего бампера.

– Зато он знаком с министром внутренних дел, а это гораздо важнее, черт подери!

Чарли громко расхохотался. Он хохотал, хохотал и никак не мог остановиться. На всем пути до Чаттертон-хаус он то и дело сталкивался с прохожими, так как ничего перед собой не видел, от смеха слезы застилали ему глаза. А он все смеялся и смеялся. Приступ не утихал. У стола дежурного они потребовали свою почту. Лицо у ошарашенного клерка вытянулось. Чарли озорно подтолкнул Джо локтем.

– Ну все, сегодня наша последняя ночь в этом похоронном бюро!

На следующее утро они пошли завтракать в фешенебельный «Бельмонт». Потом Джо отправил Чарли в магазин Нокса, чтобы перед выездом в даунтаун тот купил там модный котелок. Волосы у Чарли жесткие, как проволока, и котелок никак не смотрелся изящно на его голове, но зато на этом головном уборе была лента из дорогой, английской выделки кожи с типичным приятным запахом. В метро, когда они ехали в даунтаун, он все время снимал котелок и с удовольствием нюхал пахучую ленточку.

– Послушай, Джо, когда я получу свой первый конверт с жалованьем, ты повезешь меня по магазинам и приоденешь – фрак, смокинг, вечерний костюм и все такое прочее. Знаешь, девушкам нравится, когда парень расфуфырен…

– Вот что я хочу тебе сказать, парень, – недовольно проворчал в ответ Джо. – Могу дать тебе слово, что минимум полгода ты не вылезешь из рабочего халата, ни днем ни ночью. Нам придется дневать и ночевать на заводе, если только мы хотим, чтобы наша продукция оказалась хоть немного конкурентоспособной. Заруби это себе на носу!

– Конечно, Джо, о чем разговор! Я так шучу…

Они встретились снова в конторе адвоката по имени Лилиенталь. С того мгновения, когда они назвали свои имена элегантной, затянутой в шелка блондинке, Чарли почувствовал витающий здесь, будоражащий дух сделки. Блондинка, улыбнувшись, склонилась над трубочкой: «Да, конечно… мистер Андерсон и мистер Эскью». Тощий рассыльный немедленно проводил их в библиотеку, в темную продолговатую комнату, уставленную книгами по правовым вопросам в переплетах из телячьей кожи.

Они не успели даже присесть, как через стеклянную дверь к ним вошел мистер Лилиенталь собственной персоной. Смуглый человек, почти без шеи, с резкими манерами.

– Ну вот и наша парочка знаменитых асов, точно в назначенное время.

Джо представил всех друг другу, и адвокат задержал на несколько мгновений руку Чарли в своей гладкой, мягкой, пухлой ручке.

– Только что Энди Мерритт пел вам, молодой человек, славословия, утверждая, что вы грядущий посредник.

– А я только что напевал ему на ухо, что он у меня не выйдет за заводские ворота как минимум полгода. У этого парня и в самом деле чертовское чутье на моторы.

– Может, он имел в виду, что вы оба сгодитесь на такую роль? – сказал Лилиенталь, выгнув одну бровь.

Адвокат проводил их в просторный кабинет, устланный голубым китайским ковром, посередине которого стоял большой письменный стол красного дерева. Оказалось, что Мерритт с двумя своими коллегами уже здесь. Вся группа ужасно напоминала Чарли фигуры с рекламного плаката Куппенхеймера: три джентльмена в отлично пошитых темных костюмах стоят среди поднимающегося струйками сигаретного дыма, а сзади их освещает яркий свет из окна. Один из них – Джордж Холлис, бледный молодой человек с ровным пробором в волосах, а второй – долговязый смуглый ирландский адвокат, по имени Берке, старинный друг Джо Эскью, взявшийся обеспечить прохождение их патентов через дебри Вашингтона (так ему объяснил сам Джо). Все они согласились с тем, что Чарли потрясающий парень, но Чарли все время одергивал себя, старался не раскрывать напрасно рта – пусть говорит один Джо.

Они просидели вокруг письменного стола красного дерева все утро, выкуривая массу сигар и сигарет. За это время испортили столько бумаги, скрипя по ней перьями, что стол стал напоминать мусорную корзину, а сигареты «Лаки страйкс», как уже казалось Чарли, начали кислить. Мистер Лилиенталь то и дело звал к себе стенографистку, похожую на мышку невысокую девушку с большими серыми глазами, что-то диктовал ей, а потом отсылал назад. То и дело звонил телефон, и он, поднимая трубку, неизменно усталым голосом отвечал:

– Моя дорогая юная леди, вам не приходило в голову, что я могу быть на совещании?

Новый концерн будет называться «Эскью – Мерритт компани». Много времени они уделили обсуждению, на каких условиях объединяться, как будут продаваться акции, каким образом, по каким спискам будет составляться уставной капитал, как он будет затем делиться. Когда в конце концов совещание закончилось и все встали, чтобы идти на ланч, было уже два часа и голова у Чарли, как ему казалось, распухла. По дороге к лифту некоторые из участников зашли в туалет, и тут Чарли ухитрился оказаться рядом с писсуаром, у которого стоял Джо.

– Послушай, Джо, скажи мне, ради Христа, кто кого здесь надувает – мы их или они нас?

Джо ничего не ответил, только, скривившись, пожал плечами.