Простая история - Шмуэль Агнон Страница 23

Гиршл никогда не был так популярен, как теперь, когда стал образцовым женихом. В доброе старое время шибушские евреи женили своих сыновей на местных девушках, и некоторые семьи, вовсе не поддерживавшие отношений друг с другом, могли бы проследить родство между собой через браки, заключенные много поколений назад. Однако впоследствии установился обычай искать невесту за пределами родного Шибуша, и чем дальше, тем лучше. Новобрачные ходили по улицам города, как граф с графиней. Все, что они делали и говорили, пространно комментировалось и повторялось, пока к ним не привыкали и они не превращались в обыкновенных шибушцев.

Не было семьи в Шибуше, которая не рассказывала бы о приключениях, случившихся с ней по дороге на свадьбу в дальнюю деревню, о разбойниках и мошенниках, повстречавшихся ей в пути, о родственниках и сватах, с которыми довелось повидаться на месте. С наступлением тяжелых времен, когда подобрать подходящую пару стало довольно трудно, пришлось расширить радиус поисков и относиться к найденному менее разборчиво. Таким образом, помолвка Гиршла как бы объединяла все лучшее из старого и нового. С одной стороны, он женится на землячке, с другой стороны, можно утверждать, что он нашел невесту за пределами города, потому что хотя Маликровик и не был Шибушем, расстояние между ними не превышало двух миль.

…Когда поспела клубника, Цимлихи стали заезжать за Гурвицами в своей коляске, чтобы они могли полакомиться ягодой в Маликровике. Обычно это происходило в то время, когда крестьянки с песнями гнали коров домой с пастбища, а на небе появлялись первые звезды. Обе семьи усаживались под деревом, перед ними ставили каравай аппетитного, пахнущего дрожжами черного хлеба, чашки с маслом и сыром, кувшин пахтанья и огромное количество клубники, плавающей в сливках. Слуги, от которых пахло дегтем и сосновыми стружками, готовы были выполнить любое желание Гиршла, приносили ему все новые и новые блюда, наполняли его пустой стакан. Жениха баловали так, как балуют заботливые сиделки выздоравливающего больного. От подобного внимания даже здоровый человек мог сделаться больным.

Гиршл и Мина мало разговаривали друг с другом. Летние вечера не располагают к беседе. Молодые люди были погружены в свои мысли или просто, ни о чем не думая, наслаждались природой. Порой Мина поглядывала на звезды. Раньше, еще до помолвки, она знала названия некоторых из них, а теперь забыла или, точнее, не знала, какая как называется. Если бы здесь присутствовал ее учитель, она не сумела бы ответить на его вопросы.

Но Гиршл не был учителем Мины и сам не интересовался астрономией. Он лениво сидел на высокой деревянной скамейке и бездумно прислушивался к голосам, доносившимся из деревни. Крестьянские девушки пели песню о русалке, вышедшей замуж за князя. Интересно, что сделал князь, когда обнаружил, что его невеста — полурыба? Девушки были далеко, и голоса их постепенно затихали.

…Гурвицы приехали в Маликровик засветло. С наступлением вечера Гиршл и Борух-Меир отправились в дом для вечерней молитвы. Гедалья Цимлих молился с первой звездой, но, всегда готовый молиться, он присоединился к гостям. В отличие от отца, который молился быстро, Гиршл не торопился. Возможно, ему было о чем попросить Господа, но не исключено, что его отвлекали от молитвы собственные мысли. Он еще не кончил молиться, когда появился Стах, чтобы отвезти его с родителями в Шибуш.

Через час после наступления сумерек они выехали из Маликровика. Стах щелкал кнутом по спинам лошадей и пел грустные песни. Казалось бы, для Гиршла все складывалось как нельзя лучше, но и он испытывал какую-то печаль. В распоряжении человека может быть вкусная еда, богатство, собственность, его могут окружать самые приятные люди, он обладатель славы, у него есть все, кроме чего-то одного, составляющего истинное счастье.

Что же это было такое, отчего ускользает счастье? Если этого не знали отец и мать Гиршла, вряд ли кто-нибудь мог сказать ему, что это такое.

Йона Тойбер, уже получивший гонорар за сватовство, при встречах с Гиршлом по-прежнему обнимал его за талию и разговаривал с ним о разных вещах. Неизвестно, сообщил ли он Цирл о том, что случилось в его первое посещение Маликровика, но то, что Тойбер рассказывал Гиршлу, не являлось секретом. В Шибуше, помимо могил на кладбище, всякий раз, когда начинали копать землю под фундамент нового дома, обнаруживали много других захоронений. Акавия Мазл даже написал об этом книгу, рецензия на которую была опубликована в венской газете «Нойе фрайе прессе». Тойбер не читал ни книги, ни рецензии, но не был невеждой в этом вопросе. Когда Гиршл затронул данную проблему, он сказал:

— Да, пару могил нашли даже под старой школой во время ее ремонта. Где бы в Шибуше ни копнуть заступом, всюду наткнешься на захоронение.

Если Мазл написал одну книгу, Тойбер мог написать две такие книги, и Гиршлу никогда не надоедало разговаривать с ним. Возможно, он мог бы узнать то, что его интересовало, от Мазла. Однако последний жил на окраине города, а Гиршл — в центре, и Провидение никогда не сводило их вместе. Зато оно постоянно соединяло Гиршла с Тойбером. Жаль, что Мазл не был знаком с Тойбером, представлявшим собой кладезь знаний. Гиршлу было интересно, как бы Мазл отозвался о Тойбере.