Пылающее копье - Джон Голсуорси Страница 23

За завтраком в то самое утро, когда его посетило прекрасноевидение, мистер Левендер, всегда читавший газеты, как священное писание,наткнулся на объявление, что вечером того же дня в холлоуэйской церквисостоится митинг "Лиги борцов за свободу слова", которую его газетычастенько клеймили за миролюбие. Прочитав имена ораторов, мистер Левендер сразуже почувствовал, что его долг - явиться на митинг.

"Там, вероятно, не будет никого, кто мог бы выразитьпротест, - решил он. - В Англии свобода достигла размеров, угрожающихблагородным патриотическим чувствам. Без сомнения, это рецидив чудовищногоздравого смысла, из-за которого каждый мог говорить, что хочет. Я бы радостаться дома, - подумал он, - они, вероятно, могут применить ко мне грубуюсилу; однако трусость не пристала мне, я должен быть там".

Весь день он с крайним беспокойством размышлял о своемнеприятном долге по отношению к этим опасным личностям и подзубривал тепередовые из своих пяти газет, которые имели хоть какое-нибудь отношение кделу. Он не сказал никому ни слова о своих намерениях, так как был убежден,что, связываясь с пацифистами, идет на значительный риск; однако сознаниеисполняемого долга не позволяло ему желать, чтобы кто-нибудь помешалосуществлению его планов, хотя в глубине души он надеялся именно на это.

В шесть часов он замкнул Блинк в кабинете и, вооружившисьтремя передовицами, отправился в свое рискованное путешествие. В семь часов онуже поспешал по мрачноватой дороге к холлоуэйской церкви, но у дверей еестолкнулся с непредвиденным препятствием. ... - Ваш билет! - спросилздоровенный верзила.

- У меня нет билета, - сказал растерявшийся мистер Левендер,- но это ведь митинг "Лиги борцов за свободу слова", поэтому-то я ипришел сюда.

Верзила внимательно посмотрел на него.

- Без билета нельзя, - сказал он.

- Я протестую, - сказал мистер Левендер. - Какие же вы втаком случае борцы за свободу слова?

Верзила улыбнулся.

- Ладно, - сказал он, - вы слабее кролика, проходите!

Возмущенный мистер Левендер очутился в церкви. Митинг уженачался, и высокий человек с унылым лицом стоял за кафедрой и что-то говорилаудитории, которая почти полностью состояла из женщин и стариков, а его коллегисидели позади него в президиуме с отсутствующими лицами. Мистер Левендерустроился на крайнем месте в одном из средних рядов и приготовился слушать.

"Как бы горячо ни стремился я исполнить свой долг, -думал он, - мне, поборнику справедливости, следует сначала установить, какогорода митинг я собираюсь сорвать". Еще в дверях по аплодисментам, частопрерывавшим речь оратора, мистер Левендер понял, что церковь битком набиталюдьми. По мере того как оратор продолжал говорить, мистеру Левендерустановилось все более не по себе. Однако действовало на него не то, что говорилоратор, ибо наш герой был всецело поглощен необходимостью подготовить достойнуюотповедь, для чего он, отрешившись от всего, подгонял друг к другу доводы исловесные фиоритуры передовиц, которые за этот день выучил почти наизусть.Деликатный от природы, он терпеливо ждал, когда кончит оратор, и тогда, сжимаяв руке три передовицы, он решительно направился к сидящему президиуму.Повернувшись к нему спиной, он начал пронзительным от волнения голосом:

- Леди и джентльмены, настало время вам в соответствии страдициями вашего общества выслушать и меня. Я буду говорить без обиняков. Внаших рядах еще есть некоторые вредоносные типы, подобные тому небезызвестномуджентльмену, который дошел до такого бесстыдства, что отцом имеет французафранцуза, джентльмены! - не немца, леди! - обратите внимание на эту наглуюмаскировку; или подобные тому ренегату, лейбористскому вождю, который никогоникуда не вел, но если бы повел, то непременно завел бы всех нас в волчью ямувсеобщего уничтожения; или подобные тем высоколобым кастратам, которыепринимают свое педантичное крючкотворство за жемчужные зерна и которые готовыбезнадежно затемнить яснейшие вопросы набором изменнических пацифистскихпошлостей. Заявим же им сразу - и пусть они это учтут! - что мы не потерпимэтого, ибо мы...

Тут его слова потонули в шуме гораздо более громком, чемтот, который производили президиум и ошарашенная аудитория; мистер Левендерувидел, как толпа горластых юнцов оттеснила верзилу, стоявшего в дверях, ипонесла его по проходу, пока он не оказался перед мистером Левендером, причемнесчастный был к нему спиной и тщетно пытался повернуться. Увидев, что емуугрожает опасность, наш герой закричал что было, мочи:

- Свобода слова, джентльмены, свобода слова! Вы нагляднодемонстрируете мне, что у вас нет никакой свободы слова!

В ответ на это юнцы, запрудившие проход, поднялиневообразимый шум.

- Джентльмены, - кричал мистер Левендер, размахиваяпередовицами, джентльмены!..

Но в это мгновение верзилу швырнули головой в живот мистеруЛевендеру, отчего оба попадали в разные стороны. Последовавший за этим рев лишьотдаленно донесся до сознания мистера Левендера, потому что многие ногипрошлись по нему. Тем не менее он ухитрился отползти в уголок и, приподнявшись,увидел, что происходит. Вторгшиеся в церковь юнцы, числом и силою намногопревосходившие президиум, верзилу и, пришедших к ним на помощь троих-четверыхздоровых слушателей, беззастенчиво пользовались своим превосходством; и сердцемистера Левендера облилось кровью, когда он увидел, как они побивают своихоппонентов и издеваются над ними. Их бесчинства привели его в такую ярость,что, позабыв все принципы, равно как и цель своего пребывания на митинге, онвыпрямился во весь рост, скрестил руки на груди и во весь голос крикнул:

- Негодяй! Не смейте пользоваться тем, что вы сильнее!Негодяй!

Защитив, таким образом, то, что в здравом уме он считалзлом, он стал спокойно ожидать своей участи. Но его слова потонули во всеобщемреве.

"Как раз в такие минуты, - подумал мистер Левендер, -великий оратор и утверждает свое превосходство, усмиряя бурю и заставляявыслушать свои слова".

И он стал мучительно припоминать, как это делается.

"Для этого нужен голос быка и шкура крокодила, - думалон. - Увы! Мне решительно недостает качеств общественного деятеля!"