Лев мисс Мэри - Эрнест Хемингуэй Страница 19

Торжественные и мрачные, мы собрались возле охотничьеймашины и ждали, пока рассветет настолько, чтобы можно было ехать. В такую раньНгуи, как правило, пребывал в зловещем расположении духа, так что он былторжествен, мрачен и угрюм. Чаро тоже был торжествен и мрачен, но не унывал. Онпоходил на человека, который собирается на похороны, но не очень-то сокрушаетсяоб усопшем. Матока, как всегда, был весел и с нетерпением вглядывался вотступающую темноту.

Все мы были охотниками, и нам предстояло великолепное дело –охота. Об охоте написано множество всякой мистической чепухи, но она, возможно,значительно древнее самой религии. Одни рождаются охотниками, другие нет. МиссМэри была охотником, и при этом храбрым и очаровательным, но она заняласьохотой слишком поздно, и многие вещи явились для нее откровением.

Все мы были свидетелями происходивших в Мэри перемен. Втечение нескольких месяцев мы, подобно квадрильям начинающего матадора,следили, как она настойчиво и серьезно овладевала новой наукой. Если матадорбыл серьезен, то и квадрильи относились ко всему очень серьезно. Они знали всеслабые стороны матадора, и усердие их так или иначе вознаграждалось. Не разтеряли они веру в своего матадора и обретали ее вновь. И вот теперь, сидя вмашине, я с нетерпением ожидал наступления рассвета, и все это напоминало мненачало корриды.

Наш матадор был торжествен, состояние это передалось и нам,потому что мы по-настоящему любили его. Наш матадор был нездоров. И мы обязаныбыли во всем его поддерживать. Но пока мы сидели и ждали, чувствуя, какпроходит сонливость, мы были счастливы, как могут быть счастливы только истинныеохотники в ожидании нового, полного неожиданностей дня. Именно таким охотникоми была Мэри. Подготовленная, обученная и воспитанная на чистых, добродетельныхпринципах Старика, передавшего ей, своей последней ученице, основы охотничьейэтики, которые он безуспешно старался вложить в других женщин, Мэри твердознала, что охота на льва – это не просто убийство. Старик в конце концов открылв хрупком женском теле Мэри дух боевого петуха, дух верного, но позднопробудившегося охотника, у которого был только один недостаток: никто не могпредсказать, куда полетит ее пуля. Теперь она овладела этикой охотника, норядом были только я и С. Д., и ни одному из нас она не доверяла так, какСтарику.

Итак, сегодня был день ее корриды, которая уже столько разоткладывалась.

Когда стало достаточно светло, Матока кивнул мне и мымедленно тронулись в путь по усыпанным белыми цветами лугам. Возле самого леса,слева от которого начиналось поле с высокой высохшей травой, Матока бесшумноостановил машину. Он молча повернулся к нам, и я увидел у него на щеке прямойкак стрела шрам и несколько рубцов. Я проследил за его взглядом. Прямо на насшел огромный лев, его громадная черногривая голова, казалось, плыла понеподвижному желтому полю.

– Что, если мы тихонечко повернем в лагерь? –шепнул я С. Д.

– Согласен, – прошептал он в ответ.

Пока мы говорили, лев повернул назад и двинулся к лесу.Видно было лишь, как колышется высокая трава.

Только в лагере, уже после завтрака, Мэри поняла нас и согласилась,что мы поступили правильно. И все-таки коррида вновь была отложена, а она такдолго и с таким нетерпением ждала ее начала, что не смогла пересилить своегопредвзятого отношения к нам. Меня очень огорчало ее плохое самочувствие, и яхотел бы, чтобы она отвлеклась, если может. Но никакие разговоры об ошибке,которую наконец совершил лев, не помогали. Ни я, ни С. Д. не сомневались, чтотеперь ему от нас не уйти. Он ничего не ел всю ночь и лишь утром отправилсяискать приманку. Сейчас он снова вернулся в лес. Целый день он пролежитголодный в своем укрытии, а рано вечером, если только его ничто не вспугнет,вновь выйдет на поиски пищи. По нашим расчетам он должен повести себя именнотак. В противном случае на следующий день С. Д. во что бы то ни стало уедет инам с Мэри придется обходиться своими силами. Но лев неожиданно изменил тактикуи допустил серьезную ошибку, и теперь я был уверен в успехе. Возможно, я был быне против устроить засаду вдвоем с Мэри, но мне нравилось охотиться с С. Д., ик тому же я опасался, что, останься мы одни – какая-нибудь нелепая случайностьможет привести к трагедии. С. Д. очень правдоподобно нарисовал мне эту картину.Я льстил себя надеждой, что Мэри непременно уложит льва с первого выстрела, ион опрокинется в прыжке, рухнет замертво и застынет, как застывают толькоподкошенные пулей львы. А в крайнем случае, если он попытается подняться, яприкончу его двумя выстрелами, и амба. Мисс Мэри наконец убьет своего льва ибудет счастлива, а я лишь чуть-чуть помогу ей, и, зная это, она навекипроникнется ко мне беспредельной любовью, и да будет так.

Арап Маина со старшим проводником отправились на разведку. Яхотел было пойти с С. Д., но смышленый лев мог уловить запах двух белых людей изаподозрить неладное. Некоторые утверждают, что у львов отсутствует обоняние,но, по-моему, они ошибаются. Мы остались в лагере, обсудили свои планы,побалагурили и разошлись. С. Д. принялся за отчет, а я пошел к мисс Мэри, но ейпо-прежнему нездоровилось, и она не нуждалась ни в чьем обществе. Я обошеллагерь и возле палаток со снаряжением увидел Кэйти и повара. Мы поболталинемного. Ночью Кэйти слышал, как со стороны леса доносился рев нашего льва. Онтакже слышал рев других львов, охотившихся к северу от лагеря, как емуказалось, в районе солончаков. Кэйти не сомневался, что огромный лев теперь внаших руках, и я сказал, что мое виски того же мнения и мисс Мэри непременноподстрелит льва, если не в полдень, то вечером. Он улыбнулся и промолчал. Апотом сказал: «М`узури».