Замок Дор - Дафна дю Морье Страница 17

— Посетила Лантиэн, чтобы справиться о нем, уточнила Линнет. — Я его не видела — то есть не беседовала с ним. Ночью он неважно себя чувствовал, но часам к двум забылся и все еще спит.

— Это хорошо.

— Миссис Бозанко ухаживает за ним как ангел. Я подумала, что нужно заехать туда пораньше.

— Правильно. Однако должен сказать, что вы проявили смелость, поехав верхом на Мерлине, после всего, что они натворили вчера. Да и вообще он не очень-то подходит для верховой езды.

— Да, это так. И по правде сказать, доктор, я с ним намучилась, пока сюда доехала. Но если лошадь один раз понесла, то чем скорее вы начнете отучать ее от этого, тем лучше. Я узнала это, когда была еще совсем юной.

— И как только муж вам разрешил?

— Мой муж даже не знает об этом! С какой стати ему знать?

Она рассмеялась и, подняв хлыст, поскакала дальше.

Ферма находилась в уединенном месте, у подножия поросших лесами холмов Лантиэна. Из боковых окон была видна недавно проведенная железнодорожная линия, по которой с грохотом проезжали поезда, ныряя в туннель.

Ферма, которая сама была почтенного возраста, стояла неподалеку от площадки старого маноpa и сохранившихся будок, в которых знать держала своих собак. А этот дом в поместье был построен на несколько веков позже давно исчезнувшего дворца, следы которого отправился разыскивать месье Ледрю.

— Но какова площадка, друг мой! — воскликнул он, когда двуколка, медленно покачиваясь, двинулась под гору. В некоторых местах умная лошадка Кассандра притормаживала. — Какова площадка для того времени! Дворец стоял где-то поблизости, в укромном месте. А на горе, где Замок Дор, был лагерь, чтобы наблюдать за морем и переправой через реку и вовремя докладывать о набеге. Здесь же, в укрытии, — королевское поместье!

Доктору Карфэксу было занятно представить своего друга хозяйке фермы, миссис Бозанко, которая ни в малейшей степени не походила на обычную жену фермера из Бретани, и наблюдать, как он изящно перестраивается. Миссис Бозанко была культурной женщиной и одной из тех редко встречающихся особ — правда, не столь редких в этом краю, — которые, выйдя замуж за сельского жителя, преданно перенимают традиции этой земли и, пустив в ней корни, все же привносят изысканность и утонченность. В ее саду цвели поздние осенние цветы, прекрасно ухоженные. Порог ее дома был безукоризненно чистым. Дальше — большой холл, старинный, с маленьким очагом, где пылал огонь, и вазой на столике, в которой красовались хризантемы из собственного сада. Слева от камина была лестница, устланная розовым ковром, она вела в гостиную.

Доктор Карфэкс, улыбаясь про себя, оставил месье Ледрю разбираться в новых впечатлениях и поднялся по широкой отполированной лестнице в спальню к своему пациенту.

Амиот лежал в постели и дремал, как и сказала миссис Льюворн. Доктор осторожно разбудил его.

— Вам нужно совсем немножко подвигаться — я просто хочу убедиться, что мои повязки хорошо держатся, и забинтовать пару порезов. А, вот и вода — фу ты, черт, горячая! — и губка, и корпия. Должно быть, хозяйка услышала, как Кассандра ползет с горы.

Юноша что-то пробормотал по-бретонски.

— Ne m'éveillez donc pour l'amor de Dieu! — Речь его стала бессвязной. — Ah non, patron! Je viens de Paradis… [21]

Он снова умолк, казалось, он спит.

— Интересно, — размышлял доктор вслух, накладывая корпию, — действительно ли эта молодая женщина удовольствовалась тем, что заглянула в дверь?

Внизу, в холле, он обнаружил миссис Бозанко, которая расстелила карту на столике перед месье Ледрю.

— Это досталось нам вместе со всей собственностью, — объясняла она, — которую купил мой муж. Сегодня его нет дома, он уехал на рынок, где продают скот. Он бы объяснил лучше, чем я, ведь он знает все эти поля с детства. Вы поизучаете эту карту, джентльмены, пока я накрою на стол? Потому что вы непременно должны доставить мне это удовольствие! И прошу вас, вы должны остаться, доктор, чтобы взглянуть на детей, когда они вернутся из школы.

Она не упомянула о чужом парне, к которому отнеслась с такой добротой. Еще будет достаточно времени поговорить о нем и его положении, пошептавшись с доктором в дверях. К тому же по выражению лица доктора она поняла, что нет оснований для тревоги.

Она уже направилась к двери, когда доктор Карфэкс, который, перегнувшись через плечо месье Ледрю, изучал карту, вдруг ткнул в нее указательным пальцем:

— Боже мой, взгляните на это!

— Что такое?

— Разве вы не видите? То самое место, где калитка перед полем, обозначено как «Ворота Марка» — Ворота Марка! Ворота короля Марка! О, да это решающий довод! А Вудгейт — другой подход к полю, с реки, через лес — каково? А взгляните сюда! — Доктор постучал большим пальцем по еще одному полю на карте. — «Дверь вора» — и, если мы правы, то это как раз там, где должна была находиться потайная калитка. Да, «Дверь вора», ведущая на угол «Луга священника»! О, это грандиозно!

— Вы говорите слишком быстро, друг мой, — запротестовал месье Ледрю, но его плечи затряслись. — А скажите, мадам, что тут такое — коричневое, продолговатое, отмеченное как раз на реке?

— Это означает что-то вроде острова, сэр. Я никогда не слышала, чтобы у него было название. Он находится вот здесь, недалеко от виадука…

— Нечто вроде речного островка, как мы это называем, — вставил доктор Карфэкс.

— Остров — речной островок! — Месье Ледрю вскочил со стула. Теперь в нем не осталось и следа от давившей на него тяжести. — Мы нашли это, доктор! — вскричал он и потащил Карфэкса к дверям. — Mon Dieu, [22]мы нашли! Ведите меня, покажите мне его!

— Но пироги в печи как раз покрылись корочкой, джентльмены, и дети вернутся домой через несколько минут, — возразила миссис Бозанко.

— Ах! Простите нас, мадам! Этот остров ждал на тысячу лет дольше, чем ваши превосходные пироги!

Доктор Карфэкс, смеясь, вывел своего спутника из дома, и они начали спускаться к виадуку.

Это действительно был остров, хотя и отделенный от берега всего лишь узкой протокой, через которую можно было перебросить камень; маленький, длинный, узкий остров длиной в четверть мили, а может, и того меньше. Из растительности здесь была лишь свалявшаяся соленая трава, посеревшая из-за того, что ее затопляли весенние приливы. Цапля, которой помешали охотиться за рыбой, с криком неуклюже взлетела и направилась к дальнему лесу.

— Настоящий остров! — медленно повторил месье Ледрю, понизив голос, — в груди у него все пело. Затем добавил: — Давайте воссоздадим всё! Эти старые авторы романов по привычке преувеличивали, но они опирались на факты.