Чувство и чувствительность - Джейн Остин Страница 15

— Так почему же оно вас взволновало, если оно деловое и обычное? Ни-ни, полковник, вы нас не обманете! Придется вам во всем признаться.

— Право, сударыня! — вмешалась леди Мидлтон. — Подумайте, что вы такое говорите!

— Или вас извещают, что ваша кузина Фанни сочеталась браком? — продолжала миссис Дженнингс, пропуская упрек дочери мимо ушей.

— Нет, ничего подобного.

— Ну, так мне известно от кого оно, полковник. И надеюсь, она в добром здравии.

— О ком вы говорите, сударыня? — сказал он, слегка краснея.

— А! Вы прекрасно знаете о ком.

— Я крайне сожалею, сударыня, — сказал полковник, обращаясь к леди Мидлтон, — что получил это письмо именно сегодня, так как оно связано с делом, которое требует моего немедленного присутствия в Лондоне.

— В Лондоне! — воскликнула миссис Дженнингс. — Но что вам делать там в такую пору?

— Мне чрезвычайно грустно отказываться от столь приятной поездки, — продолжал он. — Тем более что, боюсь, без меня вас в Уайтвелл не впустят.

Какой удар для них всех!

— Но если бы вы написали записку экономке, мистер Брэндон? — огорченно спросила Марианна. — Неужели этого будет недостаточно?

Он покачал головой.

— Но как же так, вдруг не поехать, когда все готово? — воскликнул сэр Джон. — Вы отправитесь в Лондон завтра, Брэндон, и не спорьте!

— Будь это возможно! Но не в моей власти задержаться даже на день.

— Если бы вы, по крайней мере, объяснили нам, что это за дело, — заявила миссис Дженнингс, — мы могли бы решить, можно его отложить или никак нельзя.

— Но вы задержитесь только на шесть часов, — заметил Уиллоби, — если отложите отъезд до нашего возвращения.

— Я не могу позволить себе потерять хотя бы час…

Элинор услышала, как Уиллоби сказал Марианне вполголоса:

— Есть люди, которые не терпят пикников, и Брэндон принадлежит к ним. Попросту он испугался схватить простуду и придумал эту историю, чтобы не ездить. Готов поставить пятьдесят гиней, что письмо он написал сам.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответила Марианна.

— Ну, мне давно известно, Брэндон, — сказал сэр Джон, — что вас, если уж вы приняли решение, не переубедить! Однако подумайте! Мисс Кэри с сестрицей приехала из Ньютона, три мисс Дэшвуд прошли пешком всю дорогу от коттеджа, а мистер Уиллоби встал на два часа раньше обычного — и все ради пикника в Уайтвелле.

Полковник Брэндон вновь выразил глубокое сожаление, что стал причиной столь неприятного разочарования, но иного выбора у него, к несчастью, нет.

— Ну, а когда же вы вернетесь?

— Надеюсь, как только ваши дела в Лондоне будут окончены, мы снова увидим вас в Бартоне, — добавила ее милость. — И поездку в Уайтвелл отложим до вашего возвращения.

— Вы очень любезны. Но пока совершенно неизвестно, когда я сумею вернуться, и я не смею что-либо обещать.

— А! Он должен вернуться и вернется! — вскричал сэр Джон. — Я подожду неделю, а потом сам за ним отправлюсь!

— Непременно, сэр Джон, непременно! — подхватила миссис Дженнингс. — И может быть, вы тогда узнаете, что он от нас утаивает.

— Ну, я не охотник совать нос в чужие дела. И кажется, это что-то такое, в чем ему неловко открыться.

Лакей доложил, что лошади полковника Брэндона поданы.

— Вы ведь не верхом отправитесь в Лондон? — осведомился сэр Джон, оставляя прежнюю тему.

— Нет. Только до Хонитона. А оттуда на почтовых.

— Ну, раз уж вы положили уехать, желаю вам счастливого пути. А может, все-таки передумаете, а?

— Уверяю вас, это не в моей власти.

И полковник начал прощаться.

— Есть ли надежда, мисс Дэшвуд, увидеть зимой вас и ваших сестер в столице?

— Боюсь, что ни малейшей.

— В таком случае я вынужден проститься с вами на больший срок, чем мне хотелось бы.

Марианне он лишь молча поклонился.

— Ах, полковник! — сказала миссис Дженнингс. — Уж теперь-то вы можете сказать, зачем вы уезжаете!

В ответ он пожелал ей доброго утра и в сопровождении сэра Джона вышел из комнаты.

Теперь, когда вежливость уже не замыкала уста, сожаления и негодующие возгласы посыпались со всех сторон. Все вновь и вновь соглашались в том, как досадно, как непереносимо подобное разочарование.

— А я догадываюсь, какое это дело! — вдруг торжествующе объявила миссис Дженнингс.

— Какое же, сударыня? — хором спросили все.

— Что-нибудь с мисс Уильямс, ручаюсь вам.

— Но кто такая мисс Уильямс? — спросила Марианна.

— Как! Вы не знаете? Нет-нет, что-то о мисс Уильяме вы, конечно, слышали! Она родственница полковника, душенька. И близкая. Такая близкая, что юным барышням и знать не следует. — Чуть понизив голос, она тут же сообщила Элинор: — Это его незаконная дочь!

— Неужели!

— Да-да. И сущий его портрет. Помяните мое слово, полковник завещает ей все свое состояние.

Вернувшийся в столовую сэр Джон немедля присоединился к общим сетованиям, но в заключение сказал, что раз уж они собрались, то им следует придумать, как провести время наиболее приятным образом. После недолгого совещания все согласились, что, хотя счастье они могли обрести лишь в Уайтвелле, тем не менее прогулка в экипажах по окрестностям может послужить некоторым утешением. Приказали подать экипажи. Первым подъехал кабриолет Уиллоби, и никогда еще Марианна не сияла таким счастьем, как в ту минуту, когда впорхнула на сиденье. Уиллоби хлестнул лошадей, они скрылись среди деревьев парка, и общество снова увидело их, только когда они возвратились в Бартон-парк, причем много позднее остальных. Оба были в самом радостном расположении духа, однако объяснили лишь несколько неопределенно, что кружили по проселкам, а не отправились в холмы, как прочие.

Затем уговорились вечером потанцевать, а день провести как можно веселее. К обеду подъехали другие члены семейства Кэри, и сэр Джон с большим удовольствием заметил, что за стол село без малого двадцать человек. Уиллоби занял свое обычное место между двумя старшими мисс Дэшвуд, миссис Дженнингс села справа от Элинор, и еще не подали первого блюда, как она, наклонившись к Марианне за спиной Элинор и Уиллоби, сказала достаточно громко, чтобы услышали и они:

— А я все узнала, несмотря на ваши хитрости! Мне известно, где вы провели утро.

Марианна порозовела и быстро спросила:

— Так где же?

— А разве вы не знали, — вмешался Уиллоби, — что мы катались в моем кабриолете?

— Как не знать, шалопай вы эдакий! Вот потому-то я и потрудилась справиться, где вы катались… Надеюсь, мисс Марианна, ваш дом вам нравится. Он очень обширен, как мне хорошо известно, но я полагаю, к моему первому визиту вы его обставите заново. Когда в последний раз я была там шесть лед назад, он очень в этом нуждался.