Хуан-Тигр. Лекарь своей чести - Рамон Перес де Айала Страница 13

– Да вы, ей-богу, еще совсем не старая и очень симпатичная, вами просто нельзя не восхищаться, вас нельзя не уважать! – с чувством воскликнул Хуан-Тигр. Но тут же, запнувшись, прикрыл глаза, чтобы набраться смелости, и, заикаясь, добавил:

– Н-н-но…

– Но царство мое не от мира сего, [20]– подхватила вдова, поспешив Хуану-Тигру на помощь. – Дайте же мне вашу руку, и мы поклянемся друг другу в дружбе, какой и свет не видывал. Пожмите мне руку. Да сильнее, сильнее, не робейте: ведь я женщина, женщина из плоти и крови, а не какое-то бестелесное существо и не призрак, как это вы себе представляете. Выше голову, друг мой! Ну вот, мы с вами и заключили союз. А это значит, что отныне между нами не будет никаких тайн – ничего, что мы бы постыдились сказать друг другу. Ну как, обещаете мне?

– Обещаю.

– И я тоже, клянусь вам. И вот поэтому-то я сразу и выполню это свое обещание. Как вы себя чувствуете, когда вам прямо в глаза говорят горькую правду?

– Я? A что? Да замечательно, лучше не бывает! Еще чего не хватало… – начал было Хуан-Тигр; он чувствовал себя уже совсем разбитым.

– Ну вот и прекрасно. Тогда слушайте. Девушка, за которой ухаживал Колас, наотрез ему отказала – это вы уже знаете. Она говорит, что скорее умрет, чем станет жить под одной крышей с вами: мол, одно только ваше присутствие приводит ее в ужас, словно вы могильщик, палач или убийца.

– Как? Что? Прямо так и сказала? Ну и дрянь же она!

– Ясно как божий день, что она не любит Коласа, – это самая главная, если не единственная причина ее отказа. А все остальное – одни отговорки, которые ровным счетом ничего не значат. Но, как бы то ни было, теперь она всюду об этом растрезвонит, и ваша репутация может пострадать.

– Подлая девка! Да что там – все они одним миром мазаны!

– И вот именно поэтому я и советовала вам жениться.

– Надо же какое совпадение! Ведь и Колас мне говорил то же самое…

– Выходит, я была права.

– Ну а дальше что?

– А когда вы все-таки женитесь, то вашей жене вряд ли захочется жить под одной крышей с другой хозяйкой: ведь Колас тоже может жениться и привести в ваш дом свою молодую жену.

– Ну это уж само собой. Ясное дело: каждой семье охота своим домком зажить.

– То-то и оно. Вот тогда и окажется, что все-таки нашлась такая женщина, которая вас не боится и которая вас любит. Так что все отговорки этой девчонки и гроша ломаного не стоят. Да что там одна женщина! Стоит вам только подмигнуть – и тысячи женщин будут прямо из кожи вон лезть, только бы вам понравиться.

– Это чтобы я подмигивал? Тоже мне… Нет, я бы, конечно, подмигнул, если бы у меня были глаза василиска, который убивает одним взглядом. Да, уж тогда бы я намигался! Вот уж тогда бы, ей-богу, я не упустил бы ни одной женщины! Проклятое, подлое, коварное племя! Из-за них все войны, все несчастья!

– Да будет вам ругаться. Вас так влечет к женщинам, что вы стараетесь заставить себя их возненавидеть.

– Нет, нет и еще раз нет.

– В один прекрасный день Колас, сын ветра, расправит свои крылья и улетит. Да, улетит, помяните мое слово. И тогда вы останетесь один. Вот потому-то вам и надо жениться. Это женщина может весь свой век прожить одна, а мужчина – нет. Женщина утешается любовью молчаливой и неразделенной: если она любит, то и мышьяк ей кажется сахаром. Все ее счастье в том, чтобы устроить счастье любимого, даже если он к ней равнодушен. В этом смысле мужчина слабее: ему нужно слышать слова любви. И чем мужчина мужественней, чем суровей, тем больше ему это нужно. А судьба старого холостяка – она как у курицы, которая все равно попадется: если ее не сожрет лиса, так ощиплет кухарка. Женитесь, друг мой, женитесь: это я вам советую ради вашего же блага. Раньше я думала, судя по вашему характеру и образу жизни, что вам больше всего подошла бы женщина домовитая, степенная и рассудительная, без фантазий, но теперь-то я вижу, что ошиблась. «А зачем мне на такой жениться-то?» – скажете вы – и будете правы. Если не ошибаюсь, вам сейчас лет сорок пять, но благодаря вашей размеренной жизни и потому, наверное, что вы все время на воздухе, вы почти не изменились с тех пор, как я вас впервые увидела: а лет-то прошло немало. Вот разве что волосы у вас чуть поседели, но зато усы до сих пор черные, как вакса. Ну а сердце? Вулкан! Уж поверьте мне: этого огня вам не скрыть, потому что его отблески – у вас в глазах.

– Да что вы такое говорите, сеньора…

– Не забывайте, что мы обещали быть откровенными друг с другом, и поэтому я говорю что думаю. Вы страдаете потому, что вас терзает давнее желание. Вам нужна женщина молодая, горячая, страстная, и вы успокоитесь только тогда, когда найдете такую. Я уверена, что рано или поздно вы потеряете голову из-за какой-нибудь красотки. Что ж, чем раньше, тем лучше. И да поможет вам Бог сделать правильный выбор. А я, ваша верная союзница, должна вам помочь его сделать, даже если на это и уйдет вся моя жизнь. Два глаза хорошо, а четыре – лучше. Не все же женщины вылеплены из одного, как вы говорите, теста (это вы, конечно, шутите), хотя есть среди них такие притворщицы, такие обманщицы, что в два счета кого угодно вокруг пальца обведут. Ну а вас-то ничего не стоит оставить с носом: ведь вы такой простофиля! Но уж зато меня ни за что не обманешь, ведь я и сама из их породы, я-то всегда буду начеку! Какие бы козни ни строила одна женщина, другая, если захочет, всегда выведет ее на чистую воду, как бы та ни заметала следы. Коли уж Бог не дал счастья мне, так уж хоть вы-то будьте счастливы. Глядишь, и мне что-нибудь перепадет от вашей радости. И я всегда, как ангел-хранитель, буду прикрывать вас. А для той, которую вы возьмете в жены, я стану скорее свекровью, чем подругой: я буду следить за каждым ее шагом, и уж при мне-то она не собьется с пути истинного!

– Ха-ха-ха! Это все равно что говорить о шквалах и кораблекрушениях тому, кто всегда живет на суше. Пусть Бог хранит меня от других напастей, а от женщин-то я и сам отобьюсь: Колас – мой посох.

– Скорее обуза.

– Только для Коласа я и стараюсь. Что бы с ним ни случилось, будет ли он жить со мной или уйдет из дома, женится или не женится, – я всегда буду жить только его радостями и горестями, только они-то и наполнят мою жизнь, мое сердце… Но что-то мы с вами заболтались. На сегодня, думаю, хватит, а то вон уже ночь на дворе.

– Поймите меня правильно. Я говорила так откровенно, потому что люблю вас как друга.

– Ну да ладно, чего уж там… Хотя, между нами говоря… Да, надо мне все это хорошенько обмозговать. То есть я имею в виду зазнобу бедняги Коласа.

Он помолчал, а потом, резко сменив тон, с жаром воскликнул:

– Ах, Веспасиано, Веспасиано! И почему тебя нет сейчас в Пиларесе? Надо же, напасть какая: ведь он только с неделю как ушел отсюда и теперь уж до самого апреля не вернется.

– Да с какой это стати? – спросила, усмехнувшись, вдова. – Вот уж ни к селу ни к городу! Зачем это вам теперь понадобился Веспасиано?