Станция Бахмач - Исроэл-Иешуа Зингер Страница 13

Книгу Станция Бахмач - Исроэл-Иешуа Зингер читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Станция Бахмач - Исроэл-Иешуа Зингер читать онлайн бесплатно

Станция Бахмач - Исроэл-Иешуа Зингер - читать книгу онлайн бесплатно, автор Исроэл-Иешуа Зингер

Первым делом Эстер-Годес уложила больных в постель, не вместе, в кровать их покойного отца, в которой они обычно спали друг подле друга, а порознь: одного в отцовскую кровать, а другого в ее собственную, стоявшую рядом. Она приложила им ко лбу влажные полотенца, носки с нагретой солью — к горлу и с головой укутала одеялами, хотя на улице солнце пекло куда жарче, чем обычно в элуле. Затем вдова сразу же послала за Шаей-Лозером-лекарем, хотя, как правило, в первый день болезни за ним не посылали, полагаясь на домашние средства.

Когда Шая-Лозер-лекарь, после долгого, молчаливого, тщательного осмотра обоих парней, по виду их пылающих, красных тел пришел к выводу, что они больны не чем иным, как скарлатиной, детской болезнью, которая редко бывает у взрослых, у вдовы портного Биньомина больше не осталось сомнений в том, что это очевидное наказание Господне и что ее детей спасет только Божья милость.

У Эстер-Годес, так же, как у ее соседок и даже соседей, не было ни малейшего сомнения в том, что в конце концов там, в вышних, вспомнили о двух грешных братьях и дали им щелчок по носу за их вины перед Богом и людьми.

Едва услыхав от Шаи-Лозера, что у «колен» — скарлатина, лавочники на рынке украдкой усмехнулись в свои почтенные бороды. Прежде в Долинце никогда не слышали, чтобы взрослые парни слегли от такой детской болезни. К тому же в местечке не было эпидемии этой заразы у детей. Более того, в тот момент в Долинце вообще не было никакой эпидемии, даже поноса и несварения желудка, которые обычно случаются в конце лета, когда фрукты в изобилии. При всей серьезности скарлатины казалось смешным, что такая детская болезнь напала, ни о ком не будь сказано, на взрослых парней. Но еще смешнее было то, что все это случилось с двумя самыми большими насмешниками в местечке. Казалось, будто в вышних, где отмщается и самая малая малость, над строптивыми братьями, в придачу к наказанию, еще и зло подшутили — мера за меру — за их всегдашние злые шутки. То, что Господь подшутил над ними в те роковые дни, когда на Небесах совсем не шутки ради измеряется и взвешивается всякое деяние, доброе и злое, придало еще больше иронии всей этой истории.

— На тебе, какая напасть ни с того ни с сего! — восклицали женщины, сплевывая через плечо, чтобы, не дай Бог, к их детям не прилипло ничего из выпавшего «коленам» наказания.

Когда лекарь Шая-Лозер на третий день нашел, что больные опухают, что в его практике лечения скарлатины встречалось редко, он снял картуз, словно тот мешал ему принять врачебное решение, и посоветовал вдове вызвать польского доктора пана Шнядецкого.

Госпожа Эстер-Годес, не все идет гладко, — встревоженно сказал Шая-Лозер. — Пусть придет доктор, я боюсь, что в одиночку не справлюсь…

Доктор пан Шнядецкий, как всегда, сердился и гневно стучал тростью оттого, что, как водится, сперва позволяют этим еврейским клистирникам запустить болезнь и только потом, когда уже слишком поздно, посылают за ним, за доктором. И лишь когда пан Шнядецкий вволю покричал и поругался, он зло прослушал больных и нашел, что у них опасно затронуты почки и что всякие другие осложнения не заставят себя ждать.

Вдова портного Биньомина тут же с воплем бросилась в ноги польскому доктору:

— Ясновельможный пан, спасите моих детей!

Пан Шнядецкий отстранил ее от себя костяным набалдашником трости.

— Все претензии к твоему жидовскому клистирнику, глупая баба, — сказал он, обращаясь к ней на «ты», как он всегда обращался к евреям.

Из слов поляка вдове стало совершенно ясно, что дела совсем плохи и что только молитвы и мольбы, быть может, еще способны смягчить роковой приговор Небес.

Завернувшись в большой темный платок, которые женщины надевают, когда им предстоит быть среди мужчин, она побежала в синагогальный переулок, ворвалась в синагогу, растолкала с материнской настойчивостью молящихся мужчин, припала к резному орн-койдешу и от всего своего изболевшего вдовьего сердца закричала стоящим в нем свиткам Торы.

— Святые Торы, смилуйтесь над моими недужными детьми, — надрывалась она перед свитками, цепляясь за их шелковые и бархатные чехлы, целуя и орошая их слезами, — сжальтесь над горькой вдовой, защитите зеницу ее ока, спасите ее два юных деревца…

Молящиеся, которые сперва милостиво отнеслись к представительнице слабого пола, в горькую минуту ворвавшуюся в святое место, в мужской удел, начали, однако, все больше раздражаться и терять терпение, когда бабьи причитания и молитвы перед открытым орн-койдешем слишком затянулись.

— Ну, ише… тфиле… мафсик… [65]— настаивали они, давая понять, что она уже достаточно попричитала и может теперь идти домой, потому что мешает мужчинам молиться.

Но вдова не позволила выпроводить себя и вцепилась в свитки, которые скособочились на своих тонких точеных ручках, инкрустированных перламутром. Когда вдова наконец закрыла орн-койдеш и задернула паройхес, она прежде всего подошла к штендеру [66]раввина, рядом с омудом, и, раскинув руки в своей темной шали, что сделало ее похожей на черную птицу с распростертыми крыльями, попросила раввина о милости, о заступничестве перед Небесами за ее опасно больных детей.

— Святой праведник, попросите Бога за горем убитую мать, — завопила она тонким голосом, — спасите меня от моего великого несчастья…

До глубины души тронутый женскими причитаниями, смущаясь тем, что женщина перед всеми назвала его святым праведником, что конечно же звучало насмешкой в ушах ученых мужей, которые не верили в его святость, но больше всего стыдясь своей собственной беспомощности и неспособности сделать что-нибудь для той, которая верит в его силы, раввин пообещал вдове, что он, без обета, будет просить Бога, будет молиться что есть сил, но она пусть идет домой.

— Ну, о, рибойне-шел-ойлем, ов а-рахмим, — пробормотал он на святом языке, чтобы не прерывать молитвы, — ну, о, тфиле бецибер [67].

Вдова не хотела уходить.

— Прочитайте псалмы за моих ласточек, — требовала она, — просите о милосердии для Шимена и Лейви, сыновей вдовы Эстер-Годес…

Только когда раввин обещал ей, что не перестанет молиться, пока хазан и вся община будут читать псалмы, вдова ушла из синагоги, ломая руки и рыдая.

Так как причитания перед орн-койдешем и чтение псалмов общиной не подействовали на столь грозные в элуле Небеса и больным становилось все хуже и хуже, вдова пошла на кладбище за местечком, пала на колени перед могилой своего мужа, и горючие слезы из ее черных глаз хлынули на надгробие.

— Беги к Вратам Милосердия, Биньомин, — закричала она в поросшую травой могилу, — ступай к святым праматерям и подыми их ради наших детей [68].

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.