Эпоха невинности - Эдит Уортон Страница 13

Наконец мистер ван дер Лайден прервал молчание.

— Вы в самом деле уверены, что это произошло по причине… какого-то преднамеренного вмешательства Лоуренса Леффертса? — спросил он, обращаясь к Арчеру.

— Я в этом уверен, сэр. Не при тете Луизе будь сказано, он опять завел в последнее время бурный роман — с женой почтмейстера, или что-то в этом роде. А как только у бедной Гертруды появляются подозрения и он начинает опасаться неприятностей, он обычно поднимает шум такого рода, пытаясь доказать свой высокий моральный уровень. Вот он и стал везде кричать, какая наглость заставлять его жену встречаться с теми, с кем он не желает ее знакомить. Он попросту использовал госпожу Оленскую как громоотвод; я уже и прежде это видел, но на этот раз он явно перестарался.

— ЛЕФФЕРТСЫ! — сказала миссис ван дер Лайден.

— ЛЕФФЕРТСЫ! — с точно тем же непередаваемым выражением повторила миссис Арчер. — Что бы сказал дядя Эгмонт о том, что Лоуренс Леффертс позволяет себе судить о чьем-то положении в свете? До чего докатилось общество!

— Будем надеяться, что не все еще так плохо, — твердо сказал мистер ван дер Лайден.

— Ах, если бы вы с Луизой больше выезжали! — вырвалось у миссис Арчер.

Однако она сразу поняла свою ошибку. Ван дер Лайдены весьма негативно реагировали на любое критическое замечание насчет их уединенного существования. Они были судом высшей инстанции, вершителями судеб, и знали это, покорившись своей судьбе. Но, будучи от природы людьми скромными и застенчивыми, они совершенно не были в восторге от своей роли и столько времени, сколько было возможно, проводили в сельском уединении в Скайтерклиффе; а когда им случалось быть в городе, они старались отклонять все приглашения, ссылаясь на слабое здоровье миссис ван дер Лайден.

Ньюланд Арчер пришел матери на помощь:

— Весь Нью-Йорк считается с вашим мнением. Поэтому миссис Минготт сочла необходимым посоветоваться с вами по поводу оскорбления, нанесенного графине Оленской.

Миссис ван дер Лайден переглянулась с мужем.

— Мне не нравится сам принцип, — сказал мистер ван дер Лайден. — Пока члены уважаемой семьи считают нужным поддерживать своего члена, их мнение должно считаться окончательным.

— Я тоже так считаю, — сказала его жена таким тоном, словно выразила какую-то новую мысль.

— Я не думал, что дело так плохо, — продолжал мистер ван дер Лайден. Он помолчал и посмотрел на миссис ван дер Лайден. — Мне кажется, моя дорогая, что графиня Оленская и нам родня — через первого мужа Медоры Мэнсон. И в любом случае она станет ею после свадьбы Ньюланда. — Он повернулся к молодому человеку. — Вы читали утреннюю «Тайме», Ньюланд?

— Да, конечно, — сказал Арчер, который за утренним кофе просматривал с полдюжины газет.

Муж и жена посмотрели друг на друга. Их бледные глаза провели немое совещание; затем на лице миссис ван дер Лайден появилась слабая улыбка. Было ясно, что она поняла и одобрила его решение.

Мистер ван дер Лайден обратился к миссис Арчер:

— Если бы здоровье Луизы позволяло обедать вне дома, я бы попросил вас передать миссис Лоуэлл Минготт, что мы с Луизой… э-э-э… были бы счастливы занять места Леффертсов на обеде. — Он помолчал, дабы его ирония произвела на всех впечатление. — Но вы знаете, что это невозможно. — Миссис Арчер сочувственно вздохнула. — Однако Ньюланд смотрел сегодня «Тайме» и должен знать, что родственник Луизы, герцог Сент-Острей, через неделю прибудет сюда на пароходе «Россия». Он хочет следующим летом принять участие в международных гонках на Кубок и должен осмотреть свою яхту, «Джиневру». А потом поехать поохотиться на уток. — Мистер ван дер Лайден снова замолк, а потом продолжал еще более благодушно: — Но перед отъездом в Мэриленд мы хотим пригласить сюда нескольких друзей познакомиться с ним — небольшой обед и затем прием. Я уверен, что Луиза, как и я, будет рада, если графиня Оленская разрешит нам включить ее в число наших гостей. — Он встал, склонив свое длинное тело в дружеском поклоне кузине, и добавил: — Я думаю, что могу сказать от имени Луизы следующее: она сама отвезет приглашения на обед, когда отправится на прогулку — разумеется, с нашими карточками.

Миссис Арчер, поняв, что это намек на то, что гнедые у дверей уже стучат копытами, поднялась с торопливыми изъявлениями благодарности. Миссис ван дер Лайден торжествующе сияла улыбкой Эсфири, ходатайствующей перед Артаксерксом, [25]но ее муж протестующе поднял руку:

— Не за что благодарить, дорогая Аделина, совершенно не за что. Таких вещей не должно быть в Нью-Йорке, и не будет, покуда это в моей власти, — произнес он с царственной снисходительностью, провожая родственников к дверям.

Два часа спустя каждому стало известно, что четырехместное ландо с С-образными рессорами, в котором миссис ван дер Лайден выезжала подышать воздухом в любое время года, видели у дверей старой миссис Минготт, где был вручен большой квадратный конверт; и что вечером в Опере мистер Силлертон Джексон смог подтвердить, что конверт содержал карточку с приглашением графини Оленской на обед к ван дер Лайденам в честь прибытия на следующей неделе их родственника, герцога Сент-Острея.

Некоторые молодые люди в клубной ложе обменялись при этом объявлении улыбками, взглянув в сторону Лоуренса Леффертса, — небрежно развалясь, он сидел впереди, подергивая свои длинные светлые усы, и авторитетно заявил, когда сопрано умолкло:

— Никто, кроме Патти, [26]не должен пытаться петь «Сомнамбулу». [27]