Виктория - Кнут Гамсун Страница 12

. . . . . . . . . . . .

Что ему за дѣло до смерти? Онъ собираетъ всѣ исписанные листки и бросаетъ ихъ въ печь. Тамъ лежали уже другіе листки, которые нужно было сжечь, — горячій потокъ фантазіи, выступившій изъ береговъ. И онъ писалъ дальше о человѣкѣ, стоящемъ на дорогѣ, объ этомъ удивительномъ человѣкѣ, который поклонился и ушелъ, когда прошла его минута. А тамъ, въ саду осталась молодая дѣвушка въ бѣломъ, вступившая въ свою двадцатую весну.

Она не хотѣла его, нѣтъ. Но онъ стоялъ у стѣны, за которой она жила. Онъ былъ однажды такъ близко отъ нея. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Шли недѣли и мѣсяцы и наступила весна. Снѣгъ растаялъ, отовсюду несся шумъ освободившихся ручьевъ и потоковъ. Прилетѣли ласточки, и въ лѣсу, примыкающемъ къ городу, началась веселая и шумная жизнь звѣрей и птицъ. Отъ земли поднимался свѣжій, пряный запахъ.

Онъ работалъ всю зиму. Какъ бы въ добавленіе къ его тяжелой работѣ, и день и ночь скрипѣли о стѣну дома крѣпкіе сучья тополей; теперь наступила весна, и скрипучіе звуки пилы замолкли.

Онъ распахнулъ окно и выглянулъ въ него; на улицѣ уже стихло, хотя еще не было полуночи, звѣзды сіяли на безоблачномъ небѣ, завтрашній день обѣщалъ быть яснымъ и теплымъ. Изъ города несся неясный, смѣшанный шумъ. Вдругъ раздался желѣзнодорожный свистокъ, это проходилъ ночной поѣздъ; онъ звучалъ въ ночной тишинѣ, какъ одинокій крикъ пѣтуха. Теперь наступило время работы, этотъ свистъ ночного поѣзда всю зиму напоминалъ ему объ этомъ.

Онъ закрываетъ окно и снова садится къ столу. Онъ отбрасываетъ въ сторону книги, которыя онъ читалъ, и ищетъ бумагу. Онъ схватываетъ перо.

Его большое произведеніе уже почти кончено, остается только заключительная глава, какъ бы привѣтъ съ уплывшаго вдаль корабля, и она уже готова въ его воображеніи:

Въ маленькомъ трактирчикѣ на проѣзжей дорогѣ сидитъ путешественникъ. Онъ здѣсь проѣздомъ и ѣдетъ далеко, далеко. У него сѣдые волосы и борода, онъ прожилъ уже не мало, не мало лѣтъ, но еще высокъ и силенъ и не такъ старъ, какъ выглядитъ. На дворѣ стоитъ его экипажъ, лошади отдыхаютъ, кучеръ веселъ и доволенъ, потому что путешественникъ велѣлъ дать ему вина и накормить его. Когда путешественникъ записалъ свое имя, хозяинъ узналъ его, низко поклонился ому и оказалъ ему много почестей. Кто живетъ теперь въ замкѣ? — спросилъ онъ. Хозяинъ отвѣчалъ: Полковникъ, онъ очень богатъ, а госпожа очень милостива ко всѣмъ. Ко всѣмъ? переспросилъ про себя путешественникъ и странно улыбнулся, и ко мнѣ тоже? И онъ сѣлъ и началъ писатъ, и дописавъ до конца, перечелъ еще разъ, — это были грустные и спокойные стихи, но въ нихъ было много горечи. Затѣмъ онъ разорвалъ бумагу и продолжалъ сидѣть и рвать ее на мелкіе куски.

Въ дверь постучали и вошла одѣтая въ желтое дама. Она откинула вуаль, это была владѣлица замка, фрау Викторія. Она прекрасна, какъ королева. Путешественникъ встаетъ, его душа въ ту же минуту освѣщается яркимъ пламенемъ, подобнымъ тому, съ какимь рыбаки ловятъ ночью рыбу. Вы такъ милостивы ко всѣмъ, говоритъ онъ съ горечью, вы пришли и ко мнѣ. Она не отвѣчаетъ, она стоитъ и смотритъ на него, все лицо ея залито яркимъ румянцемъ. Чего вы хотите? — спрашиваетъ онъ съ той же горечью:- Вы пришли затѣмъ, чтобы напомнить мнѣ прошлое? Такъ это будетъ послѣдній разъ, я уѣзжаю навсегда. И снова ничего не отвѣчаетъ молодая владѣлица замка, но губы ея дрожатъ. Онъ говоритъ: Развѣ вамъ недостаточно, что я уже сознался въ своемъ безуміи, ну, такъ слушайте, я признаюсь въ немъ еще разъ: я мечталъ о васъ, я былъ васъ недостоинъ, теперь вы довольны? И съ возрастающей горячностью онъ продолжалъ: Вы отвѣтили мнѣ «нѣтъ», вы вышли замужъ за другого; я былъ мужикъ, медвѣдь, дикарь, случайно попавшій въ юности въ королевскій паркъ. Путешественникъ опускается на стулъ, рыдаетъ и молитъ: О, уходите! Простите меня, идите своей дорогой! Вся краска сходитъ съ лица владѣлицы замка. Она заговорила и произноситъ слова медленно и отчетливо: Я люблю васъ, повѣрьте мнѣ, наконецъ: одного васъ люблю я, будьте счастливы! И молодая владѣлица замка быстро выходитъ изъ комнаты, закрывъ лицо руками…..

. . . . . . . . . . . . . . .

Онъ кладетъ перо и откидывается за спинку стула.

Точка. Конецъ. Передъ нимъ лежала книга, всѣ исписанные листки, работа девяти мѣсяцевъ. Радостное чувство удовлетворенія охватило его, произведеніе его было закончено. И пока онъ сидитъ и глядитъ въ окно, черезъ которое уже брезжитъ свѣтъ, въ головѣ его все шумитъ и звенитъ, и мысли бѣгутъ дальше. Его охватило вдохновеніе, мысли его подобны необработанному, дикому саду, отъ почвы котораго поднимаются испаренія.

Какимъ-то чудеснымъ образомъ очутился онъ въ глубокой вымершей долинѣ, гдѣ прекратилась всякая жизнь.

Вдали одинокій и заброшенныя стоитъ органъ и играетъ. Онъ подходитъ къ нему ближе и осматриваетъ его; изъ одной стороны органа течетъ струйка крови въ то время, какъ онъ играетъ… Идя дальше, онъ приходитъ на рыночную площадь. Здѣсь все пустынно, не видно ни деревца, не слышно ни звука, пустынная рыночная площадь. Но на пескѣ видны слѣды мужской обуви, а въ воздухѣ еще висятъ послѣднія слова, произнесенныя на этомъ мѣстѣ,- такъ еще недавно жизнь покинула его. Какое-то особенное чувсгво охватываетъ его, эти слова, висящія въ воздухѣ, надъ площадью, наводятъ на него ужасъ. Онъ отгоняетъ ихъ отъ себя, но онѣ снова возвращаются, и это уже не слова, а старики: цѣлая толпа танцующихъ стариковъ; теперь онъ это видить. Зачѣмъ они танцуютъ, и почему они не веселы, когда танцуютъ? Отъ этихъ стариковъ вѣетъ холодомъ, они не смотрятъ на него, они слѣпы, и когда онъ зоветъ ихъ, они не слышатъ, потому что глухи. Онъ идетъ на востокъ, къ солнцу, и приходитъ къ горѣ. Чей-то голосъ кричитъ ему: подошелъ ты къ горѣ? Да, отвѣчаетъ онъ, я подошелъ къ горѣ. Тогда голосъ говорить: на горѣ, у подножія которой ты стоишь, я лежу связанный, иди на край свѣта и освободи меня! Тогда онъ идетъ на край свѣта. Около моста стоитъ человѣкъ и подстерегаетъ его, онъ крадетъ тѣни; человѣкъ этотъ изъ мускуса. Ледяной ужасъ охватываетъ его при видѣ человѣка, который хочетъ отнять у него его тѣнь. Онъ плюетъ на него и грозитъ ему сжатыми кулаками, но человѣкъ стоитъ неподвижно и ждетъ его. Обернись! кричитъ голосъ сзади него. Онъ оборачивается и видитъ голову, которая катится передъ нимъ и указываетъ ему дорогу. Это человѣческая голова, и по временамъ она молча и тихо смѣется. Онъ идеть за ней. Она дни и ночи катится передъ нимъ, а онъ идетъ слѣдомь за ней, на берегу моря она проскальзываетъ въ песокъ и исчезаетъ. Онъ бросается въ море и погружается на дно. Онъ стоитъ у великолѣпной двери и его встрѣчаетъ большая лающая рыба. На шеѣ у нея грива, и она лаетъ, какъ собака. Сзади рыбы стоитъ Викторія. Онъ протягиваетъ къ ней руку, она стоитъ обнаженная и волосы ея развѣваюіся по вѣтру. Онъ зоветъ ее, онъ слышитъ свой крикъ — и просыпается.