Лев мисс Мэри - Эрнест Хемингуэй Страница 11

Потом она уснула. Я устроился на краю раскладушки и пыталсяуслышать льва. Он молчал примерно до трех часов, пока его охота не увенчаласьуспехом. После этого заговорили гиены, а лев ел и время от времени угрюмоворчал. Львиц его не было слышно. Одна, как я знал, ждала потомство ипредпочитала держаться от него подальше, а вторая была ее подругой. Я подумал,что найти его, когда рассветет, будет трудно, уж слишком сырая погода, авпрочем, всегда есть шанс.

Задолго до рассвета Муэнди принес чай и разбудил нас.«Ходи», – сказал он и поставил чай на столик у входа в палатку. Я отнесчашку в палатку для Мэри и оделся на улице. Небо затянуло облаками, и звезд небыло видно.

В темноте Чаро и Нгуи пришли за ружьями и патронами, а явзял свой чай и сел за столик. Рядом один из боев разводил костер. Мэриумывалась и одевалась, она все еще не отошла от сна. Я вышел за пределы лагеря.Земля по-прежнему оставалась очень сырой. Правда, за ночь немного подсохло, и,конечно, будет суше, чем накануне. Но все же я сомневался, что нам удастсяпроехать на машине к месту, где охотился лев. Там слишком сыро, особенно заболотом.

Болотом эту местность назвали явно по ошибке. Вот подальшена полторы мили в ширину и почти четыре мили в длину лежало настоящеепапирусное болото. А в районе так называемого болота топь окружали большиедеревья. Многие из них росли на сравнительно высоких местах и были оченькрасивыми. Полоса леса кольцом охватывала настоящее болото, но в некоторыхместах слоны, добывая пропитание, устроили завалы, и участки эти стали почтинепроходимыми. В том лесу жили несколько носорогов и всегда можно быловстретить одного-двух, а то и целое стадо слонов. Захаживали туда и стадабуйволов. Глубоко в лесной чаще жили леопарды, охотившиеся за пределами леса.Здесь же укрывался и наш лев, который время от времени спускался в долину впоисках добычи.

Этот лес с огромными высокими деревьями и множеством заваловслужил западной границей открытой долины с редкими рощицами и роскошнымиполянами, окаймленными на севере солончаками и бугристой, скованной застывшейлавой местностью, за которой начиналось еще одно бескрайнее болото, отделявшеенаш район от холмов Чиулус. К востоку лежала миниатюрная пустыня – район, гдеводились геренук, а еще дальше на восток громоздились поросшие кустарникомхолмы, поднимавшиеся лесенкой к склонам горы Килиманджаро… Лев имел обыкновениеохотиться ночью в долине или в поросших высокой травой прогалинах, а потом,насытившись, удаляться на запад в вытянувшийся полосой лес. По нашему плану мыдолжны были обнаружить его в момент, когда он будет расправляться с добычей, иосторожно подкрасться или, если повезет, перехватить его по пути к лесу. Еслиже он станет увереннее в себе и не уйдет глубоко в лес, мы сможем пойти по егоследу до того самого места, где он, напившись воды, устроится на отдых…

Когда Мэри собралась, машина уже ждала нас. Матока сидел зарулем, а я проверил все ружья. Облака по-прежнему низко лежали на склонах горы,и, хотя постепенно рассветало, солнце еще не показалось. Я посмотрел в прицелмоей винтовки, но было слишком темно, чтобы стрелять.

– Как ты себя чувствуешь, малышка? – спросил я.

– Прекрасно. Как, по-твоему, я должна себя чувствовать?

– Глотнула немного, чтобы прояснилось в голове?

– Конечно, – сказала она, – а вы?

– Да, мы как раз ждем, пока прояснится.

– Мне уже и так светло.

– А мне нет.

– Тебе нужно заняться глазами. Чаро взял для менядостаточно патронов?

– Спроси его сама… Ты просила меня напомнить, чтобы тызакатала правый рукав.

– Ни о чем я тебя не просила.

– Может быть, ты будешь злиться на льва, а не на меня?

– Я никогда не злюсь на льва. Теперь тебе достаточносветло?

– Куенда куа симба, – сказал я Матоке, а потомпозвал Чаро: – Встань сзади и смотри внимательно.

Мы тронулись. Дорога подсохла, и колеса не буксовали. Дверцымы сняли, и я свесил обе ноги за порожек. Холодный утренний воздух с горыобжигал лицо. Приятно было чувствовать в руках тяжесть винтовки. Я приложилприклад к плечу и несколько раз прицелился. Даже несмотря на большие очки сжелтыми стеклами, мне все еще не хватало света, чтобы стрелять наверняка. Но доместа нашего назначения было минут двадцать езды, и с каждой минутойстановилось светлее.

– Похоже, будет достаточно светло, – сказал я.

– Я так и знала, – сказала Мэри. Я обернулся. Онасидела, необыкновенно величественная, и жевала жвачку.

Мы ехали вдоль импровизированной взлетной полосы. Повсюдубыло много животных, и трава по сравнению со вчерашним утром, похоже, подняласьна целый дюйм. Появились и белые цветы; росли они очень густо, и от этого целыеполя казались белыми. В выбоинах дороги все еще было много воды, и я жестомвелел Матоке держаться в стороне от колеи, чтобы не попасть в лужи сзастоявшейся водой. Шины заскользили по цветущей траве. Постепенно светало.

Справа от нас, сразу же за двумя очередными болотистымипрогалинами, высоко на деревьях Матока заметил птиц и показал рукой в ихсторону. Если птицы все еще на деревьях, значит, лев пока не оставил своейдобычи. Нгуи тихонько постучал ладонью по брезентовому верху машины, и мыостановились… Он спрыгнул на землю и, крадучись, стараясь, чтобы его не быловидно из-за кузова, обошел автомобиль. Потом тронул меня за ногу и показалналево в направлении леса.

Огромный черногривый лев, туловище которого казалось почтитаким же черным, а голова и плечи слегка покачивались, неторопливо бежал квысокой траве.

– Ты видишь его? – спросил я Мэри шепотом.

– Вижу.

Лев уже вошел в траву, и теперь видна была лишь голова иверхняя часть туловища, потом только голова; примятая трава выпрямлялась иплотно смыкалась за ним. Очевидно, он услышал машину или еще раньше направилсяк лесу и увидел нас на дороге.

– Тебе нет смысла преследовать его там, – сказал яМэри.

– Я все это знаю, – сказала она. – Если бы мывыбрались пораньше, то застали бы его у добычи.

– Было недостаточно светло, чтобы стрелять. А если быты ранила его, мне пришлось бы преследовать его в лесу.

– Нам пришлось бы.

– К черту это «нам».

– Тогда как же ты намерен заполучить его?